Узник неба. Карлос Руис Сафон

ее и с недоумением повертел в руках, изучая переплет.

      – Разве это не тот Дюма, что выставлен у нас в шкафу за семь дуро?

      Я подтвердил, что тот самый.

      – Откройте титульный лист.

      Фермин послушно выполнил мое указание. Прочитав дарственную надпись, он резко побледнел и с трудом проглотил комок в горле. Зажмурившись на миг, друг молча посмотрел на меня. Мне показалось, будто за пять секунд он постарел на пять лет.

      – Когда посетитель вышел из магазина, я проследил за ним, – откровенно признался я. – Неделю назад он поселился в дрянных меблированных комнатах на улице Оспиталь, в доме, что напротив пансиона «Европа». Насколько мне удалось выяснить, он живет под чужим именем, а именно под вашим: Фермин Ромеро де Торрес. Я узнал от одного из каллиграфов у дворца вице-королевы, что старик давал переписать начисто письмо, в котором шла речь о большой сумме денег. Вам все это о чем-нибудь говорит?

      Фермин поник и съежился, будто каждое слово моего рассказа падало на его голову, как удар дубины.

      – Даниель, чрезвычайно важно, чтобы вы не вступали в разговоры с этим типом и больше не следили за ним. Ничего не предпринимайте. Держитесь от него подальше. Он очень опасен.

      – Кто он, Фермин?

      Фермин закрыл книгу и спрятал ее на стеллаже за ящиками. Опасливо покосившись в сторону торгового зала и убедившись, что отец все еще занят с покупательницей и не услышит нас, Фермин приблизился ко мне и прошептал:

      – Пожалуйста, не рассказывайте о происшествии вашему отцу и вообще никому.

      – Фермин…

      – Сделайте милость, я прошу во имя нашей дружбы.

      – Но, Фермин…

      – Умоляю, Даниель. Не теперь. Поверьте мне.

      Я неохотно кивнул и показал ему сотенную купюру, которой со мной расплатился незнакомец. Не было нужды объяснять Фермину ее происхождение.

      – Это проклятые деньги, Даниель. Пожертвуйте их монахиням на благотворительность или отдайте первому встречному нищему на улице. А еще лучше – сожгите.

      Фермин умолк и принялся снова переодеваться. Сняв рабочий халат, он натянул свой истрепанный макинтош и нахлобучил берет на свою маленькую головку, словно оплавившуюся и напоминавшую паэльеру[16], изображенную Сальвадором Дали.

      – Уже уходите?

      – Передайте вашему отцу, что у меня открылись неожиданные обстоятельства. Вы окажете мне такую любезность?

      – Конечно, но…

      – Сегодня я не смогу вам ничего объяснить, Даниель.

      Он прижал руку к животу, как будто у него скрутило кишки, и принялся жестикулировать второй, словно пытаясь поймать на лету слова, которые так и не сорвались с языка.

      – Фермин, может, вам станет легче, если вы поделитесь со мной…

      Фермин задумался на миг, потом безмолвно покачал головой и вышел на лестничную клетку. Я проводил его до выхода из подъезда и смотрел, как он удаляется под моросящим дождем: всего лишь человек, на плечи которого легла вся тяжесть мира. А тем временем на Барселону уже надвигалась ночная мгла, которая была чернее черного.

      9

      Научно

16

Специальная сковорода с двумя ручками для приготовления национального испанского блюда – паэльи.