Нопэрапон, или По образу и подобию. Генри Лайон Олди

фарфоровым собратом. Ленчик – большой специалист по заварке чая. Как, впрочем, и мой соавтор. Все эти бесконечные ополаскивания, переливания, самую малость сдвинутая крышечка, специальные подставки из можжевельника… И пьют они оба чай крепкий, чуть горчащий, без сахара – дабы не портить вкус божественного напитка.

      Я тоже люблю крепкий, но с сахаром. За что Олег называет меня «извращенцем». А я его – «чайным маньяком».

      Сокращенно: «чайняком».

      Ленчик – тоже «чайняк». В отличие от Зульфии Разимовны, которая, как выясняется, принадлежит к великому содружеству сладкоежек!

      На пятой конфете я не выдерживаю.

      – Зульфия Разимовна, я очень люблю чай, но…

      Я выразительно смотрю на нее в упор, и хозяйка дома кивает, не отводя взгляда.

      – Вы правы, Дмитрий. Просто Леня говорил мне о другом человеке… да и я не очень хорошо знаю, с чего начать. Эта история наверняка покажется вам странной.

      Вах, женщина – какое знакомое начало! Сколько моих приятелей начинали свои рассказы, повести и романы этими сакраментальными словами! Но Зульфия Разимовна – не писатель. И наверняка не собирается пересказывать мне идею очередного триллера. Однако… я, конечно, тоже не Шерлок Холмс, могу и пальцем в небо угодить – но сейчас попробую угадать.

      Я лезу в сумку, извлекаю оттуда помятую заметку и разворачиваю ее перед старшим врачом-консультантом.

      – Речь пойдет об этом?

      Она утвердительно наклоняет голову; ветер играет прядями иссиня-черных волос без малейших признаков седины.

      Красится, наверное.

      – Это хорошо, что вы уже в курсе. Дело в том, Дмитрий, что я была председателем медкомиссии на этом турнире. Понимаете, я знаю, кто убил американца.

      – И я знаю. – Трудно сдержать ухмылку, да я и не очень-то пытаюсь. – И полгорода знает. Очередной костолом из «Тайра».

      – Ах, если бы! – Карие глаза Зульфии Разимовны становятся очень серьезными, и на миг мне кажется: хозяйка дома растеряна, крайне растеряна, и сдерживается из последних сил.

      Эта растерянность, а также последующие слова Зульфии Разимовны действуют на меня, как холодный душ.

      – Этого, как вы изволили выразиться, «костолома» я не допустила к турниру по состоянию здоровья, – тихо роняет она, и после ее слов в воздухе повисает вязкая пауза.

      Мне резко хочется курить, и я лезу в карман.

      Врач

      С первым квартетом «мордобойцев» никаких проблем не возникло: к их здоровью еще бы малость мозгов – и хоть в космонавты зачисляй! А так, как в старом анекдоте: «Были бы мозги – было б сотрясение!» Однако у пятого, лобастого, с бритой наголо головой и водянистыми, навыкате, глазами, обнаружилось повышенное внутричерепное давление. Изрядно, надо сказать, повышенное. И Зульфия Разимовна, не раздумывая, отстранила его от участия в турнире.

      Безоговорочно.

      Так председатель медкомиссии и сообщила представителю клуба, заявившемуся в ее кабинет вскоре после ухода бритоголового бойца. Тот попытался было спорить, но вскоре сдался и