Нопэрапон, или По образу и подобию. Генри Лайон Олди

была не заперта, но, когда Ленчик толкнул ее, внутри, где-то в глубине дома, мелодично отозвался колокольчик.

      А еще мне послышалось тихое рычание из-за кустов сирени.

      Хозяйка материализовалась на веранде словно из воздуха – во всяком случае, я не успел заметить, откуда она появилась. Плотная невысокая женщина лет пятидесяти в старомодном, но очень стильном костюме маренового цвета. В лице ее было что-то неуловимо восточное: разрез глаз? цвет кожи? губы? Какая разница. Неудобно так пялиться на незнакомого человека.

      И вообще: Восток – дело тонкое.

      – Добрый день, Зульфия Разимовна, – машет рукой Ленчик. – Вот, как договаривались…

      – Добрый день, – попугаем повторяю я. – Дмитрий.

      – Дмитрий? – Густые брови хозяйки ползут вверх. – Леня, вы же говорили… Впрочем, неважно. Очень приятно, Дмитрий. Вы не возражаете, если мы расположимся на веранде? А то в доме не проветрено, я только приехала.

      – Конечно, ничего не имею против, – равнодушно соглашаюсь я.

      А про себя думаю: на веранде наверняка курить можно!

      Столик и три легких пластиковых стула уже ждут нас. Я спешу извлечь купленную по дороге коробку конфет и бутылку розовой «Каролины». Зульфия Разимовна улыбается одними глазами и извлекает из стенного шкафчика вторую коробку конфет, сестру-близнеца моей. Затем на столе появляется вазочка с печеньем, чашки, фарфоровый чайничек для заварки…

      Я, намекая, гляжу на принесенную бутылку, но хозяйка отрицательно качает головой.

      – Спасибо, Дмитрий, я не пью.

      Ленчик согласно кивает, и я понимаю: он тоже не пьет. Во всяком случае, в присутствии хозяйки.

      Ну и ладно! С Олегом дома выпьем. Не оставлять же добро этим трезвенникам! Вино в шкафу, что цыган в тюрьме…

      Я нагло сгребаю бутылку со стола и засовываю ее обратно в сумку.

      – Чайник сейчас закипит, – сообщает Зульфия Разимовна и, безошибочно угадав во мне курильщика, выставляет на стол потемневшую от времени бронзовую пепельницу.

      – Спасибо.

      Извлекаю свой любимый «Данхил», спички; сижу, пускаю дым в сторону, стараясь не окуривать хозяйку и Ленчика.

      Молчим.

      Ну и зачем я сюда приехал? В молчанку играть? Потом чайку попьем – и обратно?

      Видимо, эта мысль достаточно явственно отражается у меня на лице, поскольку картина «Три тополя на Плющихе» наконец приходит в движение.

      Зульфия Разимовна извлекает из нагрудного кармана визитку и протягивает ее мне, а Ленчик нарушает обет молчания.

      – Знакомьтесь, – ни к селу ни к городу сообщает он.

      В ответ я вручаю хозяйке свою карточку, с гордым словом «Писатель», двумя электронными адресами, телефоном, факсом и прочими прибамбасами. Ну люблю, люблю я пускать пыль в глаза, есть такая слабость! Хотя, с другой стороны, ведь все правда: действительно писатель, и e-mail у меня есть, и факс-модем вполне приличный – а то, что факсовой его частью я до сих пор пользоваться не научился, так это на визитке указывать не обязательно! Надобности