Нопэрапон, или По образу и подобию. Генри Лайон Олди

лицо.

      Меч сам собой прыгнул в ладонь.

      Взметнулся наискось над головой, ткнул тупым концом в отшатнувшийся диск луны.

      – Кто… кто ты такая?!

      Тонкие руки женщины нырнули за пазуху кимоно, в сокровенное тепло, но вместо ножа она выхватила украденную маску, закрываясь ею, словно непрочным резным щитом. Теперь вместо жуткого, тысячеликого лица на юношу глядела «Горная ведьма» – брови тушью прорисованы под самым лбом, рот страдальчески приоткрыт, провалом смотрятся вычерненные зубы; волосы намечены темной краской, посередине разделяясь пробором…

      Удар пришелся не в маску – святотатство, недостойное актера в третьем поколении.

      В руку, чуть ниже левого запястья.

      Послышался отчетливый хруст. Окованное медью дерево вновь поднялось, готовое с силой опуститься, но юноша замер: краденая маска упала на могильный холмик, и вместо лица жены покойного мастера или хотя бы вместо тысячи лиц, безумно слитых в одном, на Мотоеси уставился гладко-лиловый пузырь, похожий на яйцо или волдырь после ожога.

      Нопэрапон.

      Воровская нежить, способная принимать любой облик.

      И, страстно желая избавиться от наваждения, выхлестывая из себя весь ужас, накопившийся еще с момента падения на неостывший труп; изгоняя всю чудовищность ночной погони и рыскания по пустому кладбищу за невольной или вольной убийцей мастера Тамуры…

      Юноша бил и бил, уподобясь сумасшедшему дровосеку, деревянный меч вздымался и опускался, вопль теснился в груди, прорываясь наружу то рычанием дикого зверя, то плачем насмерть перепуганного мальчишки; а с неба смотрела луна, вечная маска театра жизни.

      Луна смеялась.

      6

      Колени подогнулись, и юноша упал, больно ударившись о надгробие.

      Сил подняться не было.

      Рядом лежал сверток с десятью ре, выпав во время противоестественной бойни. По нелепой иронии судьбы сверток упал прямо в ладонь умирающей нопэрапо н, и тонкие пальцы машинально согнулись, будто желая утащить с собой деньги туда, во мрак небытия.

      Вместо лилового пузыря на юношу смотрело его собственное лицо.

      Но подняться, ринуться прочь… нет, не получалось.

      – Я… – Тонкие губы дернулись, сложились в знакомую, невозможно знакомую гримасу. – Я… я не убивала… мастер сам – сердце…

      Мотоеси захрипел, страстно желая проснуться в актерской уборной и получить за это нагоняй от сурового отца.

      Нет.

      Кошмар длился.

      – Я… в Эдо такая маска… деньги нужны были!.. Деньги… де…

      Кровавая струйка потянулась из уголка рта.

      Нопэрапон больше не было.

      Поодаль, на могильном холмике валялась краденая маска, стоившая жизни своему творцу и воровке. Только вместо знакомых черт «Горной ведьмы» деревянная поверхность теперь была гладкой, полированной, больше всего напоминая скорлупу яйца или волдырь после ожога.

      Не помня себя, забыв о деньгах, юноша подхватил маску,