Нет худа без добра. Мэтью Квик

не моя. У меня есть богатенький друг детства, который посылает мне деньги, но это не бог весть что. Если ты примешь меня, то в обмен я предлагаю тебе мои молитвы.

      – Вы и вправду оставляете церковь? Отрекаетесь от обета?

      Он кивнул и налил себе еще.

      – Почему?

      – Исход.

      – Исход?

      – Исход, – повторил он.

      – Как у Моисея?

      – Скорее, как у Аарона.

      В детстве мама читала мне библейские легенды, и я всю жизнь еженедельно ходил в церковь, где часто читал Библию, так что я знал, что Аарон говорил от имени Моисея, когда тот выводил евреев из Египта.

      – Я не понимаю вас, – сказал я.

      Отец Макнами опрокинул в себя еще одну трехпальцевую порцию и налил следующую.

      – Бартоломью, у тебя никогда не было ощущения, что Бог говорит с тобой? – Он сверлил меня взглядом, пока я не опустил глаза и не уставился на свою пиццу. – Бог не посылал тебе в последнее время каких-нибудь сообщений? Ты понимаешь, о чем я сейчас говорю? Ты, случайно, не автоответчик, записывающий Божьи послания? Может, дашь мне совет? Что говорил тебе Бог в последнее время? Были от него какие-нибудь вести, для меня или вообще?

      Я сразу подумал о Библиодевушке, а затем о Вас, Ричард Гир, и о письме, которое мама оставила мне. Я подумал, не могло ли Ваше письмо быть Божьим посланием, несмотря на то что Вы буддист. (Пути Господни неисповедимы.) Но я ничего не рассказал отцу Макнами о Вас. Даже не знаю почему. Может быть, потому, что он был похож на взломанный дом.

      – Я наблюдал за тем, как ты растешь, – сказал отец Макнами. – Ты все время менялся. А жил прямо как монах. Не вылезал из библиотеки, читал, учился. Вел простую безмятежную жизнь с мамой, а теперь… – Он отвернулся и вперил взгляд в темноту за окном, хотя там ничего не было видно, кроме отражения нашей люстры, похожего на электрическую луну. – Твой отец был религиозным человеком. Мама говорила тебе это?

      – Да, – ответил я, – он погиб смертью мученика за Католическую церковь. Его убили куклуксклановцы.

      – Куклуксклановцы? – переспросил отец Макнами.

      – Мама так говорила.

      Отец Макнами озадаченно улыбнулся, как будто его что-то неожиданно позабавило.

      – А что еще она говорила тебе о нем?

      – Что он был хорошим человеком.

      – Он был хорошим человеком.

      – Вы его знали?

      Отец Макнами серьезно кивнул:

      – Когда-то он регулярно исповедовался мне. Он был глубоко религиозен, связан с другим миром. Бог говорил с ним. У него были видения. Его кровь течет в твоих жилах.

      – И мамина тоже, – вставил я, сам не знаю почему.

      Отец Макнами никогда еще не разговаривал так со мной, даже когда напивался в стельку. А мама часто говорила о видениях отца. Однажды она сказала, что отец иногда зажмуривал глаза так плотно, что не видел ничего, кроме красного цвета, и тогда он слышал неземные голоса ангелов. По его словам, это было похоже на пронзительный свист ветра, пробивающегося сквозь листву в лесу, только звук был более мелодичным, небесным. Он понимал