Перемирие. Роман Владимирович Моргунов

лампочки, кто будет капитаном. Хоть чёрт с рожками.

      – Годится, – сказал я. – Собираемся завтра на тренировку в два. Каждый приносит свою бутылку воды. На тренировке точно вспотеете, поэтому возьмите во что переодеться. И особое требование: за два часа до тренировки и после – не курить.

      – Ну вот и договорились, – подытожил Александр Фёдорович. А тренироваться я приглашаю в манеж. Приходите, я договорюсь.

      Это был царский подарок. Даже не могу сказать, что Александр Фёдорович для этого сделал. Очень жалею, что за это мы не сказали ему даже элементарного «спасибо». В тот день мы так разошлись.

      Уже потом игрок нашей команды Кузя (вечно сидел в запасе), когда был пьяный, поднимая тост, еле удерживаясь на ногах, заплетающимся языком произнёс:

      – За человека, в которого мы поверили, когда Александр Фёдорович назначил его капитаном!

      Не готов поручиться за точность слов, но смысл, поверьте, я передаю точно. Но это не главное. Его тогда перебил Паша. Тот самый Зверь, на которого я накинулся в кулаками. Он сказал:

      – Лично я поверил в Тёму после случая с Борькой!

      – Точно! – поддержал его Макс.

      И мы выпили пластиковые стаканчики чистого рома за то, что в нашей команде есть назначенный капитан, в которого верят.

      Ах, да! Забыл историю с Борей. Ну это ничего. Она маленькая и не особо интересная. Сейчас расскажу.

      Перед тренировкой, которая была назначена на футбольном поле у Фрунзенской набережной, я был в библиотеке им. Ленина. Проехав две остановки на метро, я вышел на Парке культуры. От этого метро вполне удобно пройти дворами к самой набережной и оказаться на поле. Надо только выбрать место, где перейти широченную, с вечно движущимися автомобилями дорогу. Оглядываясь в поисках светофора, я заметил игрока нашей команды Борю и его девушку Алину. Они шли впереди меня под руку и курили. Оба.

      До назначенной мною тренировки было чуть более тридцати минут.

      Я не помню, какая по порядковому номеру это была тренировка. Помню, что я уже приучил команду строиться по росту, выслушивать план тренировки и проводить десятиминутную разминку. Меня не сильно заботило нытьё с фразами «ну что мы как в детском садике» и т.п. Я был уверен в себе, молниеносен в решениях и максимально жёсток. Не обращая внимания на любые недовольства, я гнул свою линию. Чётко, жёстко расчётливо. Сейчас даже не могу сказать, откуда во мне всё это взялось.

      Ровно в назначенное время я громко скомандовал: «Стройся!» Команда выстроилась по росту, а я занял место посередине шеренги, на некотором отдалении от всех.

      – Сегодня необычный план работы, – сказал я. – Сегодня у одного из вас появится индивидуальное задание. Не исключаю, что в последующих тренировках такие задания появятся у других.

      Когда я только начал выступать с установочными речами, все закатывали глаза. Мол, ну сколько можно, давай уже быстрее. Потом немного привыкли и слушали без эмоций. Сейчас же моя речь вызвала даже что-то наподобие интереса.

      – Сегодня индивидуальное задание будет у Бора (так мы называли Борю в команде).

      Бор вздохнул и с угрюмым видом, сплюнув, спросил:

      – Чего