Οβίδιος. Тайна золотого времени. Джулио Мова

к тому же испанка? И как не впасть ото всего этого в состояние глубокой задумчивости?!

      Она пыталась прочесть Джона Локка, честно пыталась, но ничего не поняла. А Роберт будет ее спрашивать, понравилась ли книга, что особенно запомнилось и т. п.

      Ей было очень тяжело. До их помолвки оставались считанные дни, а он не особенно жалует ее вниманием и, может быть, хорошо, что не жалует. Будет ли Роберт внимательным, заботливым мужем?! Вряд ли. У Лусии была великолепно развита интуиция. Внутреннее чутье подсказывало ей, что сэр Роберт Льюис Готорн не изменится никогда. Любит ли он ее? О любви он не говорил ничего, предпочитая ограничиваться выражениями поощрения или выказывая расположение обращениями «дорогая», «милая», «несравненная». Если он не любит ее, то почему сам так спешно назначил день помолвки?!

      Надо признать, что Роберт Льюис Готорн во всем искал для себя выгоду. Даже в том, что он выбрал Лусию, тоже был расчет: невеста из Испании – немаловажный козырь в его политической игре; Лусия помогла ему привлечь к своей персоне больше внимания и отчасти служила гарантом для его переизбрания в Парламенте.

      Да, Роберт – завидный жених, красивый, состоятельный, умный, но в нем не было той теплоты, которую Лусия отчаянно пыталась в нем отыскать. И оттого ей было очень грустно.

      Как-то, рассматривая библиотеку Готорнов, она натолкнулась на сочинения античных мыслителей. Аристотель, Платон, Пифагор, Гораций, Геродот, Цицерон… И тут Лусия вспомнила Овидия, вспомнила Дэвида. Признаться, где-то очень глубоко, втайне она вспоминала Дэвида и невольно сравнивала его с Робертом… Боже мой, как он смотрел на нее! Если бы Роберт хоть немножко так смотрел на нее!.. Дэвид Мирр любил сочинения Овидия. В его библиотеке было много античных авторов… Лусия снова просмотрела золотые и серебряные корешки книг. Вергилий, Плутарх, Софокл, Ориген… Овидия не было.

      И все-таки ее воображение нарисовало образ Пигмалиона. «Где он сейчас? Что же потом было с ним?» – думала Лусия и решилась спросить об этом Роберта Льюиса. Увы, она совершила непростительную ошибку.

      Сначала Роберт даже не понял, о чем его спрашивают, а потом, удивленно приподняв бровь, как это он обычно делал в случае, если, по его мнению, девушка говорила ерунду, воскликнул:

      – Бог ты мой, что же вас интересует?!

      В его восклицании столько было упрека, недоразумения, неприятия, будто бы Лусия спрашивала о чем-то неприличном. Девушка покраснела.

      – Если вы хотите знать мое мнение, – продолжил Роберт Льюис, – то я не вижу ничего привлекательного в том, чтобы влюбиться в собственное творение и страдать из-за этого. Такая пошлость! И что вообще это за сюжет?! Боги оживляют Галатею и отдают ее на растерзание этому животному… Между прочим, Томас Гоббс любит повторять, что люди от природы подвержены «животным страстям», так это в большей степени относится к Овидию и его героям… К тому же, это дикое прошлое…

      «Почему же Дэвид рассказал ей не так историю Пигмалиона?! Или есть другая