Οβίδιος. Тайна золотого времени. Джулио Мова

تَقْهَرْ

      وَأَمَّا السَّائِلَ فَلَا تَنْهَرْ

      وَأَمَّا بِنِعْمَةِ رَبِّكَ فَحَدِّث[19]ْ

      Поскольку Дэвид читал стихи на арабском, то девушка ничего не поняла. Но слушала внимательно. Ее всегда поражала мелодичность арабской речи. Она слушала тембр, звук, голос и, несмотря на то, что не знала языка Корана, медленно какое-то упоительное блаженство и благодать стали наполнять всё ее маленькое женское существо.

      – Что это? – спросила она.

      – Что?

      – То, что вы сейчас читали.

      – Ад-Духа.

      – Что?

      – Это Коран, мое дитя.

      Лусия немного поморщилась. Собственное незнание было неприятно, тем более, она была почти уверена, что это стихи о любви. Арабы, она знала это, были искусны в создании любовной поэзии. А он снова назвал ее ребенком!

      – Где все?

      – На берегу. Морякам не часто приходится бывать на суше, и они при любой возможности бегут с корабля.

      – А вы?

      – Кто-то должен смотреть за судном.

      Какое-то время они стояли молча.

      – Простите меня. Я была не слишком хорошей и послушной гостьей… И мне бы хотелось поговорить с вами.

      – Да, я слушаю.

      Как будто два совершенно разных человека боролись в ней. Ее пугало и в то же время влекло все, что было связано с именем Дэвида Мирра. Она должна была как-то отблагодарить его…

      – Нет, не здесь, в вашей каюте, – сказала Лусия, увидев, что моряки возвращаются на «Οβίδιος»…

      Когда дверь каюты захлопнулась, Лусия на какое-то мгновение осталась в полумраке. Капитан поспешно раскрыл окна.

      – Я знаю, что не увижу вас больше…

      Нервный ком в горле помешал Лусии сказать то, что уже жило в ее сердце и готово было вот-вот сорваться с языка.

      – А мне кажется, я почти уверен, что увижу вас снова. Например, завтра…

      – Вы еще смеетесь?! Я рада, что хоть изредка вы умеете смеяться… А мне почему-то не смешно.

      Потом, помолчав, она глубоко вздохнула и продолжила:

      – Я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо. Я знаю, что только мешала вам все время. Простите за это… И большое спасибо за все, что вы сделали для меня… Я знаю, что, если бы не ваше прямое участие, я, наверное, нет, точно никогда бы не выбралась из этой чудовищной страны! Эти жуткие лица, эти бесчеловечные нравы… Простите, что говорю так… Я все время забываю, ведь вы тоже из Марокко… Но то, что случилось со мной и с моим отцом… Я даже не знаю, жив ли он… Может быть, он здесь, и я даже не знаю об этом…

      – Здесь?!

      – Да, здесь. Мне так хочется в это верить! Мы так близко от Испании… и в совершенейшей недосягаемости до нее… Увы, судьба часто преподносит нам уроки… Ведь если бы не эта проклятая лихорадка, вы бы доставили меня в Кадис, как и обещали. Не правда ли?

      – Конечно… А что еще вы знаете?

      – Я знаю, что вы – хороший человек, сэр Дэвид. Ведь если бы на вашем месте был кто-то другой, он сделал бы все возможное, чтобы я никогда не оказалась в Англии… Поверьте, я тоже кое-что знаю о жизни, слышала о ней… В лучшем случае меня

19

(араб.) وَالضُّحَى

Стихи из Корана:В знак ореола утреннего света,В знак все темнеющего крова ночи, —Тебя Господь твой не оставил,Тебя не разлюбил Владыка твой.И знай, что каждый будущий моментСчастливей для тебя, чем предыдущий…

(Сура 93)

Есть поэтический перевод этой суры:И утренним светом, и сумраком ночи клянусьНапрасно ты думал, что Я от тебя отвернусь!Господь не покинул тебя, возродил для добра,И это прекрасней того, что имел ты вчера.Придет от Создателя все, чтобы счастлив ты был.Не Он ли тебя, увидав сиротой, приютил?Блуждал ты, а выведен Богом на праведный путьИ сделан богатым, и можешь от бед отдохнутьТак будь же душою высок, сироту приюти,В просящую руку спасительный хлеб опусти.Прозревший от света и силы Господней любви,Сказанье о милостях Господа всем объяви.