Исповедь фаворитки. Александр Дюма

разом вспыхивает от искры симпатии. Второй – когда любовный эликсир проникает в женское сердце медленно, капля по капле, как следствие нежного согласия душ и добрых поступков. Как я ни молода, милорд, мне уже знакомы две эти разновидности любви, и уверяю вас: тому, кто был любим таким образом, какой я назвала вторым, не приходилось сетовать на свою участь. Если бы мне было суждено полюбить вас страстно с первой минуты, это бы уже случилось и я бы не скрыла этого ни от вас, ни от Ромни, которого я бы тотчас покинула ради вас, ведь когда желание влечет женщину к другому мужчине, это уже неверность. Но вы молоды, красивы, богаты, знатны, следовательно, я бы могла вас полюбить – не так, как сэра Гарри Фезерсона, но так, как любила сэра Джона и теперь люблю Ромни.

      – Ну да, – заметил сэр Чарлз Гринвилл, – как говорит пословица, «от худого должника бери что можешь». Что ж, видно, мне придется принять такие условия.

      – Однако, сэр Чарлз, прошу вас обратить внимание на одно различие, – возразила я. – Должник должен, а я, согласитесь, ничего не должна.

      – Вы очень умны, мисс Эмма. А я, к сожалению, много раз слышал, что слишком острый ум портит сердце.

      – Не знаю, как у меня обстоит с остротой ума, никто до сих пор не говорил мне, что он уж так изощрен, но сердце у меня есть, я об этом знаю, так как, на мою беду, обычно приказывает оно. До сих пор я опасалась его гораздо больше, чем разума. Позвольте же моему разуму на этот раз принять на себя заботу о моем сердце.

      – Я весь внимание, мисс Эмма, хотя должен признаться, что ваши речи повергают меня в трепет.

      – Еще не поздно: вы можете последовать примеру Улисса. Прикажите рулевому править в открытое море, подальше от острова Цирцеи[188], или заткните уши воском[189].

      – Нет, я хочу слушать ваш голос, даже с риском превратиться в животное. Впрочем, если я готов внимать вам после всего, что успел услышать, это, вероятно, значит, что превращение уже наполовину свершилось.

      – Прекрасно! Я вижу, милорд, что вы тоже человек с умом. Стало быть, мы друг друга поймем. Выслушайте же меня до конца.

      – Я вас слушаю.

      – Мне еще нет двадцати. Я родилась в деревне, но сумела побороть в себе привычки, унаследованные с детства. Я не получила никакого воспитания, но природная понятливость, чтение и хорошая память позволили мне преодолеть этот недостаток. Я совершала ошибки, но снова встала на ноги. Я была нищей, страдала от голода и жажды, мне нечем было защититься от ветра, дождя и холода, и вот я хожу в бархате, живу в окружении шедевров искусства и, хоть не богата, могу тратить тысячу франков в месяц: до конца моих дней мне обеспечена безбедная жизнь. Если бы я согласилась еще три месяца участвовать в сеансах доктора Грехема, я стала бы миллионершей, но я не пожелала этого. Мне нравится Ромни, я предпочитаю принадлежать ему.

      – Так это для того, чтобы сообщить, что Ромни имеет счастье быть любимым, вы предложили мне прийти сюда, когда его не будет дома?

      – Именно так! Нам надо обсудить серьезные вопросы, от них, возможно, будет зависеть ваша или моя судьба. Поэтому так важно, чтобы мы объяснились с полной

188

Цирцея (Кирка) – в древнегреческой мифологии и в «Одиссее» Гомера волшебница, владычица острова Эя на Крайнем Западе земли; держала у себя в плену целый год Одиссея (рим. Улисса), а его спутников ударом жезла превратила в свиней. В переносном смысле – коварная обольстительница.

189

Здесь упомянуты сразу два мифологических мотива: чары Цирцеи и пение сирен.

Сирены – в древнегреческой мифологии сказочные существа: полуптицы-полуженщины, заманивавшие своим пением мореходов на опасные места и губившие их; в переносном смысле сирена– коварная обольстительница.