Язык чар. Сара Пэйнтер

заговорил Кэм, обращаясь к рулевому колесу, – я как раз собирался позвонить тебе и все отменить.

      – Вот как?

      Пронзительный звон бесцеремонно вторгся в их разговор, и Гвен оглянулась, пытаясь обнаружить источник ужасного звука.

      – Да, – хмуро кивнул Кэм. – Это сигнализация. Пристегни ремень.

      – Но мы же еще не поехали.

      – В нас могут врезаться сзади, и тогда ты вылетишь через лобовое стекло.

      Гвен набросила ремень.

      – Вообще-то, – сказал Кэм нарочито небрежным тоном, – денек был тот еще, и я выжат как лимон.

      – Мы договорились на определенное время. Чтобы отменить встречу, нужно звонить заранее. А если звонят перед самой встречей, то для того, чтобы ее сократить, а не отменить.

      – Пусть так. Давай сократим.

      Гвен сделала вид, что смотрит на часы.

      – Одна минута. Какая короткая встреча!

      – У меня просто нет сил. Перенесем на следующий раз.

      – Отлично, – сдержанно сказала Гвен.

      Кэм едва заметно понурился.

      – Я подвезу тебя до машины.

      – Спасибо.

      Ехали молча. Кэм вел машину осторожно, не сводя глаз с дороги. Гвен взглянула на него один только раз – застывшие желваки на скулах, тень щетины на щеках и подбородке, темные круги под глазами. Он действительно выглядел уставшим и ничем не был ей обязан. В какой-то момент она едва удержалась, чтобы не протянуть руку и не смахнуть с плеча упавший волосок. Все в нем было знакомое и узнаваемое, как будто она годами носила его образ в каком-то уголке себя, сама об этом позабыв.

      Гвен отвернулась к окну. Люди разъезжались по домам, и очередь к автобусу на остановке не поместилась на тротуаре и вытянулась на проезжую часть улицы.

      – Не помню, чтобы здесь раньше было столько народу.

      – У нас просто график был другой.

      А ведь правда, подумала Гвен. Пока она без особого рвения корпела над учебниками, Кэм занимался какими-то своими, загадочными делами. Она встречалась с подругами, обходила пабы в ожидании открытия ночных клубов и однажды забрела в пивной сад в «Свинье и скрипке» – посмотреть, не найдется ли свободного местечка, – и он был там. Сидел на скамейке, читал «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» в обложке. Если бы он походил на студента университета, она сочла бы его жалким позером. Но на студента он не смахивал. Стертые черные ботинки и узкие джинсы выглядели по-настоящему ношеными, а не искусственно состаренными модным дизайнером. Наряд дополняла линялая черная футболка. Темные волосы падали на лицо. Поглощенный чтением, он не оторвался от книги, даже когда сидевший рядом приятель что-то сказал ему. Лишь когда тот же приятель ткнул его локтем в бок, он поднял наконец голову. И лишь тогда Гвен сообразила, что стоит как вкопанная и таращится на незнакомца, будто очумелая от любви школьница. Впрочем, так оно и было.

      Гвен всегда была благодарна судьбе, что все получилось именно так. Ни мучительного ожидания, ни бессонных ночей, ни сомнений. Вот только что она пялилась на Кэма с полным пониманием, что ее мир качнулся вперед, направив