Феи Гант-Дорвенского леса. Марина Александровна Беляева

решение успокаивало её и придавало сил; в отличие от многих других девочек (с которыми Тилли, на самом деле, не была знакома, ведь всю жизнь она работала наравне с мальчишками), Тилли ненавидела сумятицу в чувствах. Они всегда заставляли её нервничать и чувствовать себя плохим человеком, который не в состоянии сделать чёткий и однозначный выбор. Хотя бы с феями всё ясно и однозначно: они опасные и могут убить, но если будешь соблюдать некоторые правила, то всё будет у тебя в порядке.

      С людьми же гораздо, гораздо сложнее.

      С такими мыслями Тилли вернулась обратно. Кейтилин сидела на камне, достав из корзинки картошку и хлеб. При виде Тилли она радостно улыбнулась и помахала ей рукой.

      – Ну что ты так долго! – воскликнула Кейтилин. – Я уже бояться начала, вдруг с тобой что случилось!

      – Да что случится-то со мной, – проворчала Тилли, ощущая где-то в животе раздражающую неопределённость: девочку растрогало, что Кейтилин волновалась за неё, но как же бесит этот голос мамочки-наседки! – У тебя лопатка есть?

      – Нет, – смущенно ответила Кейтилин. – А зачем?

      – Ладно, будем так место для костра копать, – устало вздохнула Тилли: она совсем забыла, что Кейтилин и понятия не имеет, как жить в лесу.

      Девочка скинула хворост рядом с Кейтилин и принялась очищать место для кострища. Руки и плечи нещадно болели, однако Тилли понимала, что если она этого не сделает, то Кейтилин и подавно. Хотя в её душе и нарастало раздражение к белокурой спутнице, после нескольких минут физической работы она почувствовала себя куда легче.

      – Вот, – произнесла Тилли, вытирая грязные руки об юбку. – Теперь хворост давай.

      Кейтилин протянула ей связку, с восхищением глядя на место для костра. Всё это время она молчала, внимательно наблюдая за работой Тилли. Неприязнь продолжала накапливаться: Тилли казалось неправильным, что она работает одна, и сердилась от того, что Кейтилин, кажется, даже не хочет предложить свою помощь.

      – Я пока костёр разведу, – сердито проговорила она, забирая ветки из рук Кейтилин. – А ты картошку чисть. Умеешь?

      – Умею! – радостно воскликнула Кейтилин и тут же полезла в корзинку за топориком. Тилли немного удивилась этому, ведь в её представлении Кейтилин не умела ничего, однако тут же успокоила себя тем, что скорее всего эта манерная барышня сейчас срежет себе полпальца. И вообще сказала об этом только для того, чтобы бесполезной не казаться.

      «Но это не так уж и плохо», – промелькнула дурная мысль в голове девочки, и Тилли затрясла головой: нечего, нечего думать хорошо, если уж решила думать о ней плохо!

      Она аккуратно сложила хворост в центр кострища и подожгла его; пламя начало свой весёлый оранжевый танец, с аппетитным треском поедая ветви деревьев. Звук, запах и вид пламени успокаивал Тилли; из-за своего дара она ужасно боялась темноты, а костёр отпугивал тех, кто сидит в тенях. К тому же возле костра можно погреться, пища, приготовленная на огне, куда вкуснее обычной, а треск пламени приятно убаюкивал и навевал мечты о другой, счастливой и радостной жизни…

      Полюбовавшись