Феи Гант-Дорвенского леса. Марина Александровна Беляева

бы идти обратно: они слишком много прошли, чтобы поворачивать назад. Должно быть какое-то решение, обход, в конце концов…

      И, неожиданно увидев овраг, наполненный крапивой и редким кустарником, Тилли поняла, что делать.

      – Ты крапиву боишься? – спросила она, поднимая топорик.

      – Да, боюсь, – честно призналась Кейтилин. Она тоже увидела овраг и поняла, что Тилли хочет сделать. – Но ничего, потерплю. Ты, главное, сама не обожгись.

      – Да что мне будет-то, – грубовато ответила Тилли, пробираясь вперед к высоким зарослям. – Я на фабрике работаю, там и похуже крапивы обжигаться приходится.

      По ту сторону оврага, думала Тилли, растёт исключительно хвойный лес. Они не сворачивали туда просто потому, что им мешала трава, гигантским забором покрывшая собой овраг; но теперь, когда в этой части других деревьев не осталось, то теперь им придется преодолеть его.

      И Тилли решительно рубанула по первому ряду крапивы.

      – А у крапивы духа никакого нет? – осторожно спросила Кейтилин, морщась от боли: она сняла туфельки и уже успела обжечься острыми листьями павшей крапивы.

      – Нету, – ответила Тилли. – Вообще Гилли Ду как раз следит за всеми растениями леса, но жить он может только в берёзе.

      – А почему?

      – А я почём знаю! Смотри, не споткнись, копуша!

      Руки у Тилли горели от ожогов, но она продолжала работать. Вырубать длинные ряды крапивы, поднимаясь наверх, оказалось чуть сложнее, но девочку это не останавливало: она весело рубила её топором и совсем не чувствовала себя уставшей.

      А вот Кейтилин приходилось чуть тяжелее: она стойко следовала за Тилли, но морщилась от боли, так как крапива жестоко искусала ей все ноги и даже руки. Девочка не знала, куда их спрятать, чтобы не касаться опасной травы, но ничего не получалось: ткань её платья была слишком легкой, чтобы противостоять крапивному яду.

      – Ты как там, не обгорела? – весело спросила Тилли, добивая последний ряд. Она, конечно, знала ответ на свой вопрос, но не могла удержаться от того, чтобы не подразнить свою спутницу.

      Но, к её удивлению, Кейтилин воскликнула: «Эй, аккуратнее!» и нырнула вниз. Тилли недоуменно обернулась: такой реакции она совсем не ожидала. И почему она просила её быть поаккуратнее?..

      – Что такое? – спросила она, и Кейтилин подняла голову.

      – Вот, – она выпрямилась и протянула руку, в которой что-то извивалось. – Ты его чуть не раздавила!

      Приглядевшись, Тилли брезгливо вскрикнула.

      Это был чёрный блестящий червяк. Он был размером с большой палец взрослого мужчины и такой же толщины, но при этом он бился в руках незадачливой Кейтилин с поразительной для такого маленького существа силой. У него совсем не было головы и глаз, но при этом он издавал резкие, пищаще-свистящие звуки огромным ярко-красным ртом, усеянным гадючьими зубами. Его тонкое тельце было покрыто липкой слизью, а по бокам имелись две дырочки, совсем как у миноги. Больше всего он напоминал противную пиявку, покрытую змеиной кожей.

      И Тилли, кажется, знала, что