Феи Гант-Дорвенского леса. Марина Александровна Беляева

теперь она стояла над коробкой с долгожданными сладостями и думала о том, что она не должна ими касаться такой красоты.

      – Ну что ты стоишь, бери!

      Тилли вопросительно посмотрела на Кейтилин, затем прерывисто вздохнула, взяла двумя пальцами за корзиночку из теста и запихнула целиком себе в рот.

      Разумеется, в ту же секунду она подавилась, и Кейтилин постучала ей по спине, называя неряхой и советуя откусывать по чуть-чуть, но Тилли было наплевать. Она всхлипывала, жевала через силу и вновь была готова расплакаться: пирожное оказалось ровно таким же вкусным, как она ожидала. Такое сладкое, сочное… абсолютно невероятное. Ничего подобного Тилли и припомнить не могла: даже мёд, который они с Жоанной тайком воровали в далеком детстве, не мог сравниться по сладости с этим лакомством. Да что там мёд – даже молочные сливки, остававшиеся на гигантских половниках фабрики, и то были менее вкусными! А ведь Тилли дралась за эти сливки: таскала за косы, била прямо в лица, приходила с самого утра и быстро-быстро, пока никто не отнял, облизывала выброшенный расточительной поварихой половник. Ух, как это было вкусно!

      Но не сравнить, конечно, с пирожным.

      – Ты что руками грязными ешь! Заболеешь же! Ты никогда их не мыла?

      И казавшаяся почти богиней доброты Кейтилин в один миг потеряла всё своё очарование в глазах растроганной Тилли, и тут же она начала казаться ей самой невыносимой и раздражающей дрянью на свете.

      – Как хочу, так и ем, – грубо сказала Тилли и прибавила бранное слово. Лицо Кейтилин тут же скривилось, и девочка нашла это удивительно забавным, так что она продолжила: – Зачем тогда предлагала, раз видела, что руки грязные?

      – Но я думала, ты их помоешь, – растерянно произнесла Кейтилин, а затем словно очнулась и гордо произнесла: – И вообще я не видела!

      Тилли метнула в неё злой и пронзительный взгляд. Кажется, помогло: спеси у этой златоволосой красавицы поубавилось, и она уже не раздражала Тилли своими глупостями.

      «Ничего, вот съест тебя Паучий Король, будешь знать», – рассерженно подумала Тилли, стараясь надолго запомнить ощущение невероятной сладости во рту: всё-таки пирожное было умопомрачительно вкусным.

      «Я её ненавижу», – торжественно решила девочка и вздрогнула: трава под ногами, ветви деревьев, крупинки земли – каждая соринка и былинка взорвалась злым, торжествующим смехом. Казалось, всё сущее теперь смеется над Тилли, потешается над её глупыми, наивными детскими мыслями и не даёт забыть, что она обречена.

      Разумеется, Кейтилин ничего такого не слышала.

      Глава 4

      Через полчаса девочки собрали вещи и отправились в путь. Тилли негромко ворчала, что она бы справилась и за меньшее время, но Кейтилин словно не желала её слушать: она с невероятной аккуратностью укладывала в свою корзинку остатки еды, одеяло, которое, как оказалось, принадлежало ей, и лекарство.

      – У тебя есть нож? – неожиданно спросила Тилли, словно вспомнив, что её ожидает в этом лесу.

      – Да, я взяла с