Феи Гант-Дорвенского леса. Марина Александровна Беляева

смотрит на нас, – тихо произнесла Кейтилин: к удивлению Тилли, она не плакала, просто заворожено смотрела на ящера. Странное поведение для девчонки.

      – Да, смотрит, – сказала Тилли. И зачем-то добавила: – И мы на него.

      Внезапно линдворм издал мерзкий звук, похожий на клёкот и гогот одновременно, и, топая лапами, кинулся к ним. Девочки закричали и вскочили одновременно. Ноги Тилли подкосились от боли, но Кейтилин вдруг подхватила её под плечо и потащила за собой. Тилли не успела это никак обдумать: события происходили слишком быстро, к тому же она была охвачена мыслью любой ценой убежать от чудовища. Да и каждый шаг отдавался болью в подвёрнутой ноге…

      Но далеко убежать им не удалось: чудовище неожиданно остановилось и припало мордой к земле. Девочки находились неподалеку: они стояли за деревом, прижимаясь к нему так тесно, словно собирались слиться с ним.

      – Что там? – тихонечко спросила Кейтилин. – Я не вижу, слишком темно.

      – Я тоже, – прошептала Тилли, старательно вглядываясь в темноту.

      Чудовище находилось в тени, и от него виднелись только смутные очертания.

      «Должно быть, именно так они и охотятся, – подумала Тилли. – Прячутся в земле, подкарауливают жертву и нападают».

      Вдруг раздались чавкающие звуки, от которых сердца девочек ушли в пятки. Кейтилин мелко дрожала, а Тилли лихорадочно размышляла о том, что же такое могут жевать линдвормы. Ведь не прелые же листья он ест…

      – Ты что-нибудь проливала? – тихо спросила она у испуганной девочки.

      – Молоко, – едва слышно ответила ей Кейтилин. – Ты же сама мне его и разлила, не помнишь?

      Тилли промолчала: разумеется, она не помнила, так как попросту не обратила на это внимания.

      – Пойдём, – шёпотом произнесла она. – Говорят, драконы любят молоко. Не знаю, как линдвормы, но виверны точно.

      Кейтилин не стала отвечать, а лишь покорно подхватила собеседницу, и они осторожно направились прочь от этого места. Чавканье становилось всё слабее и слабее, очертания дракона всё сильнее сливались с темнотой, пока полностью не растворились среди ночной мглы, кустарника и деревьев…

      ***

      Остановились они только спустя какое-то время, когда окончательно устали. Тилли, впрочем, и дальше бы пропрыгала на одной ноге, но Кейтилин уже была не способна идти. Они упали под сосной, обессиленные и уставшие; дыхание их было тяжелое и медленное, а язык не шевелился. Так что они не смогли бы поговорить, даже если бы очень захотели…

      А Тилли хотела. Она неожиданно поняла: Кейтилин почему-то было совсем не больно, когда та её несла. Она посмотрела на свою руку и неожиданно поняла, в чем причина.

      «Я не касалась её, – подумала она. – Всё это время мои руки не касались её, а она держала меня за одежду».

      Тепло разлилось по сердцу Тилли. Она ни в коем случае не делала жизнь девочки легче, но ей было приятно просто от одной мысли, что она может хоть как-то общаться с людьми, не боясь их обжечь или покалечить.

      «Король