Феи Гант-Дорвенского леса. Марина Александровна Беляева

после разговора с Паучьим Королём Тилли испытывала искреннюю неприязнь к навязавшейся попутчице.

      – Нет, я же сказала, – важно ответил Кейтилин. – Достань, пожалуйста, в моей корзинке мазь от ожогов. Она в лиловой бутылочке, не перепутаешь.

      Тилли пожала плечами и заглянула в большую корзинку, которая стояла рядом. Глаза девочки тут же разбежались: чего там только не было! Бутылочки всякие-разные, хлеб, немного сыра, какая-то котомка, завернутая в цветные тряпочки, и… что это, зеркальце?

      – Да тут у тебя настоящий клад, – с восхищением произнесла Тилли: восторг от увиденного практически полностью перекрыл воспоминания о плохом сновидении, настолько эти сокровища показались ей прекрасными. А тут их было так много!

      – Какой клад, там всего обыкновенные вещи, – Кейтилин, впрочем, неправильно поняла восхищение Тилли, и обиженно нахмурилась. – Давай скорее, больно же!

      – А я тебе говорила, не трогай меня, – назидательно произнесла Тилли, доставая какую-то бутылочку. Она не знала, что это за цвет такой, «лиловый», но точно какой-то красивый. Вот и бутылочка тоже такая ничего себе, вполне лиловая. В ней бы Тилли, будь она побогаче, непременно хранила бы пунш: почему-то ей казалось, что это должно быть удивительно вкусно.

      Однако Кейтилин почему-то оскорбилась, когда увидела эту бутылочку – даже странно, почему это.

      – Ты что, издеваешься! Это же не лиловый!

      – А я почем знаю, что у тебя лиловое, а что нет! – обиженно сказала Тилли: она, может, и глупость сделала, однако это вовсе не повод так на неё орать. – И вообще сама доставай, раз умная такая!

      Девочка обиженно поджала губы и сама полезла в корзинку, здоровой рукой пихая Тилли в бок. Она немного пошарила среди своих сокровищ, пока Тилли восторженно следила за ней, и достала флакон противного светлого цвета.

      «И это и есть лиловый?», – подумала Тилли, внутренне расстраиваясь от осознания этого факта: ей-то казалось, что лиловый должен быть очень красивым…

      – Открой, пожалуйста, и намажь мне руку, – попросила Кейтилин сердито.

      – Ты что, дура? – удивилась Тилли. – Я ж и так тебе ожоги на пол-ладони оставила, идиотка!

      – И то верно, – немного успокоилась Кейтилин. – Тогда просто открой и вылей на здоровую ладонь.

      Тилли, немного помедлив, исполнила её поручения. Она медленно открутила верхушку флакона, дивясь приятному ощущению в руках: вообще-то Тилли приходилось держать в руках стеклянные вещи, но стекло, из которого была сделана эта бутылочка, казалась ей совершенно необыкновенной на ощупь. Волшебной. А от неё ещё и запах шёл необыкновенный, такой цветочный, как, наверное, пахнут духи у богатых дам…

      – Поторопись уже, ну! – сердито воскликнула Кейтилин: она устала держать больную руку на весу.

      – Сейчас! Не подгоняй меня, подгоняла, – огрызнулась Тилли, и, наконец, справилась с крышкой флакона.

      Вылить содержимое не получилось: жидкость вязко и тягуче опускалась на руку, словно ленилась что-либо делать. Лекарство