Золото Дункеля. Рафаэль Тимошев

Ездили вот порыбалить.

      – Дарья? Что ты! Какая стала! Красавица… Здравствуй, Даша! Погостить, что ли?

      Даша сошла с люльки:

      – Погостить, теть Нюра, здравствуйте!

      – Здравствуй, здравствуй, милая… Меня и не помнишь небось?

      Ямочки на щеках девушки округлились:

      – Как же не помнить, теть Нюра, помню! Как же можно забыть?

      – Так ведь поди лет семь прошло… – Она кивнула на стоявшего позади Павла. – Говорили – замуж вышла… Не он ли это? Как звать-то?

      – Павлом.

      – Здравствуйте! – смущенно улыбаясь, кивнул Павел.

      – Здравствуй! Москвич, значит? Когда же пожениться успели?

      – Три месяца назад.

      – Как хорошо-то! Медовый месяц, значит… У нас решили провести?

      – Да вот решили. Отпуск взяли.

      – Хорошо. И какой же твоя фамилия стала?

      – Клычкова, теть Нюр.

      Женщина встрепенулась:

      – Так вы, может, зайдете? И Васильич скоро явится…

      – Нет, теть Нюр, – замотал головой Трофим, – поедем. Только вернулись. А к Васильичу мы сейчас завернем – контора все одно по пути.

      – Ну, смотрите. Время будет – заглядывайте…

      – Зайдем!

      Мотоцикл покатил по безлюдной улице – вдоль заборов с калитками и лавками, мимо серых изб с садами и амбарами… Вскоре свернули налево, в узкий проулок, проехали еще несколько дворов и, наконец, чихнув мотором, притормозили у крыльца неказистого дома, окна которого в отличие от других изб были без ставен и обычных занавесок.

      Трофим вытащил ключ зажигания.

      – Приехали! Пошли вместе, что ли? Только захвати ее… эту штуку… – кивнул он Павлу.

      Трофим вошел в избу без стука, пройдя по узким сеням, остановился перед обитой войлоком дверью и подождал замешкавшихся родственников.

      В просторной комнате, напротив входа, стоял заваленный бумагами стол, над доброй третью которого нависал широкий запыленный плафон старомодной канцелярской лампы. На передней стенке висел пожелтевший портрет «железного Феликса»; вдоль правой стены – почти до двери в смежную комнату – ряд потемневших от времени стульев.

      За столом, склонив голову, сидел мужчина лет сорока пяти в милицейской куртке; на плечах одинокими полосками краснели погоны старшего лейтенанта. Мужчина поднял тронутую сединой голову и посмотрел на вошедших добрыми серыми глазами.

      – Здравствуй, дядь Захар! – бодро поздоровался Трофим.

      – Здравствуй, молодец! – ответил милиционер, уставившись на смущенно вошедшую за ним пару. – А это никак Дарья со своим мужем?

      – Знаете уже?

      Милиционер усмехнулся:

      – Как не знать? Вся округа говорит…

      – Ладно тебе, Захар Васильевич! Дело у нас, поговорить надо…

      – Ну, раз надо – садитесь. Берите стулья, да подсаживайтесь.

      – Спасибо, – почему-то покраснев, сказала Даша.

      Они придвинули стулья.

      – Зовут-то как? – спросил Дарью участковый, кивнув на парня.

      – Павел.

      – Это хорошо… –