Золото Дункеля. Рафаэль Тимошев

проворчал старик.

      – И ты туда же? – не глядя на него, фыркнула внучка. – Один уже спрашивал сегодня… Сговорились, что ли? Здрасте, Захар Васильевич…

      Она демонстративно кивнула участковому и, гордо повернувшись, прошла на кухню.

      – А с остальными, что же?

      – Видались уже! – прокричала она из-за двери.

      – Вот коза-то выросла! – усмехнулся Прохор. – Достанется же кому-то …

      Он покосился на Трофима; тот сразу отвернулся к окну. Дед, хмыкнув, кивнул на парня и лукаво подмигнул Захару:

      – Вот, значит, какие дела, Васильич!

      Участковый, улыбнувшись, развел руками: что, мол, поделаешь…

      Прохор, кряхтя, повернулся к приоткрытой двери смежной комнаты.

      – Иваныч, а ты снедать будешь? – прокричал он.

      За ней кто-то кашлянул:

      – Нет пока, Прохор Николаевич, позже. Не буду мешать…

      – Ну, смотри… Охотники у меня гостят, – пояснил Прохор, – из столицы. Этот – Савелий Иванович… С приятелем приехал – тот на реке сейчас. Хорошие люди, солидные…

      Настя внесла самовар.

      – Варенья не забудь, земляничного, – напомнил дед.

      – Не забуду, – буркнула уже из кухни внучка.

      Через некоторое время на столе появились горшочки со сладостями и огромное блюдо с горой пышущих жаром пирожков.

      – Однако хозяйка… – похвалил довольный Прохор, когда девушка вышла. – Жаль, что родителей нет… Со следующего года в город поедет, учиться. Хочет, на медсестру… Ну, не стесняйтесь, гости дорогие, угощайтесь… Чай у нас добрый, таежный…

      Он потянулся к самовару и снял заварочный чайник. Подставляя стакан под краник, спросил:

      – Так чем старый Прохор обязан таким почетом? Ведь не только решили старика проведать…

      – Не только, Прохор Николаевич, – подливая заварки, согласился участковый. – Ребята, вот, на Гнилухе рыбачили…

      – На Гнилухе-то? – Старик отпил чай. – И что же?

      – Нарыбалили одну находку – череп человеческий, прострелянный, похоже… На поляне, что у самого устья…

      Прохор молча отпил чай. Васильич также сделал глоток.

      – Но мы, в общем-то, не за тем, Николаич. С этим-то мы разберемся… Дело у нас другое: Трошка, вот, невдалеке от того места одну штуковину нашел…

      – Пластину, Прохор Николаевич, – вставил Трофим, – от кобуры наградной…

      Участковый недовольно глянул на перебившего его парня и покачал головой.

      – Так вот, Прохор Николаевич, хлопцы считают, что она от маузера некоего штабс-капитана… Вот, глянь…

      Он развернул сверток и протянул находку старику. Тот неторопливо поднес пластину к глазам, уставился, но тут же вернул:

      – Не вижу я… Что на ней?

      – Можно? – спросил Павел.

      Захар Васильевич кивнул. Павел придвинул стул:

      – Прохор Николаевич, судя по оставшимся буквам, мы думаем, что надпись была такая: «За храбрость штабс-капитану Дунк. Ю. 1918 год»… – Павел помедлил. – Только, кто этот «Дунк. Ю.» – сказать трудно. Захар Васильевич говорит, что вы что-то знаете…

      Старик вновь отхлебнул