Модель. Николай Удальцов

постоянно что-то отчебучивала, вынуждая в ответ становиться отчебучивателем меня:

      – Впрочем – у каждого свой бог, – добавил я, тут же продемонстрировав, что если мой разум может отправиться в самоволку, то моя глупость – всегда на посту.

      – Это что же – богов столько же, сколько и людей? – усмехнулась Злата в ответ.

      И я не успел ответить ей, что богов всегда больше, чем людей – на каждого человека богов приходится по нескольку.

      Каждый раз каждый бог зависит от цели человека…

      …Как-то я спросил своего друга художника Андрея Каверина:

      – Я до сих пор не пойму: для чего Бог насоздавал столько богов? – И Андрей ответил мне вопросом на вопрос:

      – А для чего Бог насоздавал столько людей – ты понимаешь?..

      …Злата тут же перехватила инициативу утверждений:

      – Бог говорит, что нужно любить всех людей, независимо от того – хорошие они или плохие. – Я увидел, как ее мысли работают локтями между моих слов, и слегка, не больше чем на чайную ложку, улыбнулся:

      – Может, давая такой завет, Бог хотел проверить то, какими глупцами могут стать потомки Адама и Евы?

      А может, Бог просто пошутил, а мы не поняли юмора?

      После этого наступила моя очередь говорить ерунду:

      – Люди могут успокоить свою совесть, обратившись за прощением к Богу, – проговорил я; и девушка прищурила глазки:

      – Христос для честных, а не для всех подряд.

      Если люди обращаются за прощением к Богу, значит – сами себе они все уже простили?

      Вообще-то, если Бог займется таким бесконечным делом, как прощение людям того, что люди считают своими грехами, а иногда и того, что люди называют своими добродетелями, безработица Богу не грозит.

      Так что тут уж мне ничего не оставалось, как согласиться с ее доводами:

      – Люди – разные.

      Одни думают, что Бога нужно бояться; другие – понимают, что Его нужно любить.

      – Бог объединяет людей, – высказала Злата не свою мысль; и мне ничего не оставалось, как не согласиться:

      – Почему же тогда религии – разъединяют?

      – Петр Александрович, а вы сами-то в церковь молиться не про себя, а вслух ходите? – спросила Злата, состроив личико девочки-стервочки.

      – Бог не глухой, – ответил я. – Если человеку необходимо молиться вслух, значит, он молится не Богу, а себе.

      – А вы хоть одну молитву наизусть знаете? – не угомонилась она одним вопросом о молитвах; и мне пришлось напрячься не понарошку:

      – Я считаю, что к Богу нужно обращаться творчески – своими словами.

      В заученных молитвах нет творчества.

      – А дети? Откуда они, по-вашему, берутся? – Злата продемонстрировала, что умеет переключаться не хуже штепселя.

      – Не знаю, откуда берутся дети, – соврал я.

      Соврал потому, что не знал всего лишь того, откуда берутся взрослые.

      И без всякой паузы – помощницы нормализации мыслей, я зачем-то прибавил:

      – Но детей дает Бог. – Если бы я знал, на какой ответ нарвусь, не знаю, сказал бы я