Охотился лис на жаворонка…. Ланиус Андрей

«Тропа выкладывается камень за камнем». А вот еще из наших мест, бурятская: «Медленная утка прилетает первой».

      Слушая меня, он чему-то улыбался и едва заметно кивал.

      – Хм! У вас прекрасная память, поздравляю! А вот я, представьте, в обиходе почти не пользуюсь этим богатством. Берегу для материй… – Тут в его голове щелкнул какой-то рычажок, и он круто переменил тему: – Вы, Дмитрий Сергеевич, как я понял, один из руководителей сибирской фирмы. Зачем же вам понадобилось читать, как вы сами выразились, гору питерской прессы? Или я что-то не так понял?

      – Вы поняли абсолютно правильно. Сейчас я все объясню…

      Касаев приготовился слушать, но едва я раскрыл рот, как он отрывисто спросил:

      – Откуда, говорите, вы приехали?

      – Из Забайкалья… Главный офис нашей фирмы находится в Чите, но производства разбросаны по районам.

      – И что, действительно крупная фирма?

      – Весьма. – Я подумал и повторил еще раз: – Весьма.

      – Ну и что же вы производите?

      – Оборудование для мелких хозяйств.

      – Например? – Он спрашивал отрывисто, будто брал интервью.

      – Например, компактные сепараторы. Хочешь – сметану гони, а хочешь – самогон. Универсальный аппарат! А в наших таежных условиях и вовсе незаменимый. Тем более что может работать от движка.

      – Н-да, любопытно… – Он снова поднял бокал: – Ну что ж, Дмитрий Сергеевич! Приятно слышать, что хоть где-то на просторах нашего необъятного отечества развивается производство. А то иногда после всех этих брифингов и презентаций поневоле закрадывается мыслишка, что живут у нас только банки да перекупщики… Давайте же выпьем за то, чтобы дожить до времен, когда лицо российской экономики будет определять не экспорт сырья, а выпуск хороших и нужных товаров! Из этого же сырья, между прочим… Которое мы беззастенчиво воруем у своих потомков.

      Я с энтузиазмом поддержал его тост.

      – Как, вы сказали, называется ваша фирма?

      – «Ингода».

      – Красивое название. Видимо, исконно сибирское? Оно имеет какой-то смысл?

      – Глубочайший! Ингода для Читы то же самое, что Нева для Петербурга, – пояснил я. – Красавица Ингода… Восточнее Читы она сливается с Ононом, образуя Шилку, а та, в свою очередь, соединяется с Аргунью, рождая Амур. Амур-батюшка…

      (В молодости я два года служил в тех местах на ракетной точке, потому наводящие вопросы собеседника меня ничуть не смущали. Без малейшей заминки я мог выложить массу разнообразнейших сведений о далеком крае. Все это учитывалось, когда Старик готовил для меня липовые документы, которые, впрочем, внешне ничем не отличались от подлинных.)

      – Ингода… Онон… Аргунь… – повторил Касаев, как бы пробуя названия на вкус. – Какая богатая фонетика! Так и чувствуется простор, ширь, тайга… А я вот, представьте, никогда не бывал восточнее Золотого Кольца. – Он вздохнул.

      – Наш край суров, но в нем есть свои прелести, – патриотично заявил я. – Вам понравилось бы. У нас еще сохранились уголки нетронутой природы. Лоси, кабаны, рыси… А какая рыбалка!