Ночь в «Восточном экспрессе». Вероника Генри

не против, если я пообедаю вместе с вами?

      – Похоже, вы уже это делаете.

      Наконец-то. Удачный ответ. Адель довольно улыбнулась, когда подошла официантка. Мужчина и глазом не моргнул.

      – Я буду то же, что и моя знакомая, и бутылку шампанского. Два бокала.

      Адель посмотрела на него.

      – Шампанское? Во вторник?

      Сердце у нее давало перебои. Она не могла припомнить, когда в последний раз пила шампанское.

      Он улыбнулся, а когда улыбнулся, черты его лица показались менее жесткими. В глазах появилась теплота.

      – Всегда по вторникам. Иначе вторники просто жутко скучны. – Он постучал пальцем по коричневой бумаге. – Пол Мейз. Его называют потерянным импрессионистом. Это очень хорошая работа, а у вас – великолепный глаз.

      Адель несколько мгновений оценивала слова мужчины.

      – Вы меня просвещаете? К вашему сведению, я ведущий мировой эксперт по… потерянным импрессионистам. Меня прислал главный дилер, чтобы получить именно эту картину.

      Мужчина откинулся на сиденье, закинув руку за спинку стула. Он принадлежал к тому типу людей, которые своим присутствием заполняли помещение, казалось, владели им.

      – Нет, – отозвался он. – Иначе вы бились бы, пока не выиграли.

      Он был самодовольным, уверенным, бесил ее. Сочетание черт, которое должно было бы отталкивать, тем не менее Адель осознавала, что незнакомец ее заворожил. «Он настолько не походил на Уильяма, насколько это было возможно для человека», – поняла она. Что-то в нем намекало на дурную репутацию: то, как он швырнул рядом свое пальто, провел пальцами по чуточку длинноватым волосам, поставил локти на стол, как залпом выпил шампанское, а затем снова наполнил бокал.

      Он разглядывал Адель.

      – Что? – спросила она.

      – Вам никто не говорил, что вы похожи на Лиз Тейлор?

      Она вздохнула.

      – Говорили. Только я значительно старше, и глаза у меня зеленые, а не фиалковые.

      – Издалека вас можно принять за нее.

      Адель постаралась не подать виду, что ей лестно это слышать. Она удивилась, что он сравнил ее с Лиз, поскольку выглядела сегодня не лучшим образом.

      – Расскажите мне о себе, – приказал он, когда принесли фрикасе из телятины.

      Адель посмотрела на свою тарелку. Она была голодна, когда делала заказ, но теперь не представляла, как станет есть.

      – Я замужем, – начала она.

      – Ну да. Это очевидно. – Он многозначительно посмотрел на кольца на ее левой руке, затем с удовольствием принялся за еду.

      – За врачом. У меня двое сыновей, как я уже сказала.

      Вилку он держал в правой руке – на американский манер. Махнул ею в сторону Адели.

      – И?

      Она помолчала, обдумывая, что сказать дальше.

      – Это все.

      Никогда она не чувствовала себя такой скучной. Что еще она могла сказать? Она была домохозяйкой и матерью, и даже эти обязанности с нее практически сняли.

      – Что ж, – продолжил он. – Вам, несомненно, нужно как-то это исправить.

      Адель