Клязьма и Укатанагон. Премия им. Ф.М. Достоевского. Юрий Лавут-Хуторянский

у них со Светланой нет детей, как не было их с другими женщинами. Беременность могла всё сломать и поставить вверх дном, его неприятно поразило, что у Жени не возникало ни опасений, ни серьёзных вопросов в этой тяжелой ситуации, будто они давно в браке и воплотили общее намерение. Он мучился, выбор был жестокий, но прикидывая последствия такого или эдакого выбора, в конце концов решил, что чувства – это главное, всё остальное придётся выправлять. Про ребенка как-то не думалось, может, потому что живот у Жени был ещё маленький и фантазировать о будущем не было оснований. Конспирацию они, конечно, соблюдали, но в меру: искреннее чувство не позволяло унижаться до каких-то особенных пряток. Деревня понемногу стала что-то подозревать, но, поскольку ни скандала, ни мордобоя не ожидалось, история была малоинтересной, да и время-то уже было – август, раз-два – и по городским квартирам.

      …Октябрь состоял из нелепых положений, извинений и попаданий впросак. То её тошнило, то тянуло в сон, то она физически не могла сделать то, что говорила ей Светлана, капитан сложного деревенского быта, умная и опытная хозяйка, вкусно готовившая и ловко распределявшая по дню, по неделе и году дела и силы. Женя чувствовала себя глупой и неповоротливой: ни её старание, ни деньги, которые она настояла, чтоб принимались в равной доле – ничто не спасало от ощущения себя приживалкой и нахлебницей. Приходилось бесконечно извиняться и тупо шутить над своею неловкостью, но смеялся только Сергей. К ноябрю Женя немного привыкла к этому дому и заведённым в нём правилам, к тому, как тяжело открываются окна и хлопают от сквозняка двери, где здесь висят ключи и от чего выбивает предохранители, куда девать мусор, как сушится и гладится бельё, где хранятся чистая посуда, обувь, лекарства и туалетная бумага, как располагаются продукты в холодильнике и кладовой, и сковороды на крючьях, запомнила в какие часы Светлана кормит птицу и работает во дворе. Когда можно полежать в своей комнате. Какие доски скрипят и какая трава сушится на чердаке, и еще сотню важных мелочей большого домашнего хозяйства. Она оценила разумное и продуманное до мелочей устройство жизни этого дома, его невозможный для неё порядок. И поняла за это время, что с дружбой не получается и никогда не получится. Светлане всё время приходилось преодолевать себя. Проблема была даже с тем, чтобы поздороваться утром или просто напомнить, что нужно сделать по дому. Не показывая своего, часто мучительного, состояния, Женя пыталась делать как можно больше и демонстрировать подчёркнуто дружеское к Светлане и прохладное к Сергею, отношение, но видела, что ту раздражает даже это. При том, что невозможно было не заметить её стараний и некоторых успехов в домашних делах, она поняла, что дело не в том, как она моет посуду, накрывает на стол и развешивает бельё. И даже не в ревности и не в зависти к тому, что у них с Сергеем будет ребёнок. Она догадалась, что дело в будущей