Клязьма и Укатанагон. Премия им. Ф.М. Достоевского. Юрий Лавут-Хуторянский

шаг, и опять сдержалась и пошла ровнее. Была одна неловкость: момент близких отношений. Это могло задевать, потому что неравноправно, могло всё испортить. Светлана старше и может переживать, нервы у неё никуда, особенно если тот случай с Бруно вспомнить, вообще шокирующий. Женя вышла к реке. Отсюда, с высокого берега, как с балкона театра, видна была вся глубина раскрытой сцены: на той стороне тёмно-синей реки открывалась широкая полоса бледной сухой травы и, будто какой-то широченный клоун, выступивший из-за распахнутого задника на огромную академическую сцену, приплясывал на ветру разряженный в пестрые лоскуты лес. Над верхушками деревьев вдали возвышалась вышка с прожектором, вспыхивавшим иногда на секунду и достававшим лучом до низких облаков. Разглядывая жёлтую, в красных и зеленых пятнах, лесную рубаху, отчаянно весёлую под измождённым небом, Женя удивленно покачала головой и засмеялась: отказаться от близости – это было правильное решение, испытание, кстати, небольшое, но какое-то прекрасное, надо намекнуть, чтоб Светлана поняла. И ещё раз поблагодарить. Пусть Светлана знает, что она считает это большой помощью. Главное, все хлопоты, деньги, работу по дому продолжать делить, хоть это уже и тяжеловато…

      Дом, устроенный Корецкими в Поречье, долго обижал деревенских жителей своими вызывающими размерами и барским устройством, как прихоть, вызов и дурь двух богатых городских неженок, которых просто некому тут было приструнить. Корецкие очень хорошо понимали угрозу, которая возникала из такого отношения, поэтому приплачивали бабе Шуре за надзор и разведку, но всё равно не избежали переброшенных через забор дохлых кошек, тухлого мусора и двух попыток поджога. Только лет через десять подобные дома стали появляться и в других деревнях, и жителям стало ясно, что ничего в этом нет особенного – дом как дом, большой, удобный – и всё. Для Сергея и Светланы это было их дитя, плод раздумий, трудов и любви, об устройстве которого они могли рассказывать часами. Дитя это строилось полтора года, и если бы это была прежняя деревня, то их сторонились бы до могилы, а на крыльцо к ним не входили бы никогда, и это притом, что Светлана была отсюда родом и знала тут буквально каждого. Но как-то раз, когда Светлана заболела, баба Шура приковыляла с кульком грудного сбора, заварила его и села вместе с ними пить чай – с тех пор деревенские старухи стали принимать от них попечение и зимнее продуктовое содействие. Сергей со временем стал зарабатывать намного больше, хозяйство у Светланы стало на ноги – жизнь наладилась.

      Эту девушку, Женю, Сергей увидел три года назад, когда она летом приехала в Поречье в дом своей матери на свои первые студенческие каникулы. Худенькая и черноволосая, она была не из русской жизни: помимо графичной красоты, она не так, как все, говорила, держалась, одевалась и молчала. Потом приехала зимой с друзьями-студентами, пришла к ним в дом и попросила помощи с электричеством.