Герцог и я. Джулия Куин

продолжала дама.

      В жизни он не слышал этого имени, но снова кивнул. Что же касается самой миссис Хаксли, то он дал себе твердое слово при первом же удобном случае задушить ее.

      – Вообще-то я от природы застенчива, – говорила почтенная матрона, – и никогда не подошла бы к вам, но ваш отец, ваш милый папа был моим добрым другом. Он…

      Саймон почувствовал, что цепенеет.

      – …такой превосходный человек, – лился ее голос, – умевший поддерживать честь и достоинство своего титула. Представляю, каким он был отцом.

      – Я не знаю каким, – произнес Саймон ледяным тоном.

      – Что?.. О! – Дама вынуждена была откашляться, прежде чем заговорить вновь. – Понимаю… да… конечно… во всех семьях бывает…

      Она продолжала свой нескончаемый монолог, Саймон хранил молчание. Почему Энтони, черт его подери, не приходит на помощь? Его друг более опытен в светских ритуалах и мог бы что-то сделать, чтобы Саймон не чувствовал себя призовым жеребцом перед всеми этими женщинами, чтобы ему не приходилось выслушивать слова о том, каким прекрасным отцом был старый герцог…

      Все это просто невыносимо! Для этого он рвался сюда из-за границы?

      – Ваша светлость, вы не слушаете меня… Кого вы ищете там?

      Саймон сделал над собой усилие, перевел взгляд на говорившую. Нужно быть более терпимым, хотя бы вежливым с ней. Она ведь ни в чем не виновата перед ним и, восхваляя отца, хотела лишь сделать ему приятно.

      – …не могу забыть, – говорила она, – как семь лет назад… когда вы еще были графом Клайвдоном, нас представили друг другу.

      – Да-да, конечно, – рассеянно произнес Саймон, тщетно пытаясь привлечь внимание Энтони.

      – А вот и мои дочери, – сказала дама, делая знак трем девицам подойти ближе.

      Две из них – Саймон не мог этого не заметить – были прехорошенькие, третья вообще почти ребенок, в нелепом оранжевом платье, и было заметно, что она не получала ровно никакого удовольствия от званого вечера.

      – Правда, они прелестны? – не унималась матрона. – Я горжусь ими. И какие покладистые характеры, вы просто не поверите.

      Однажды нечто подобное говорил когда-то человек, у которого Саймон покупал породистых щенков.

      Девушки присели в реверансе, при этом ни одна из них не подняла на него глаз.

      – Ваша светлость, позвольте представить вам… Это Пруденс… Филипа… Пенелопа… А еще одна дочь осталась дома. Ей всего десять лет.

      Так, он уже знаком почти со всем семейством, что дальше?.. Но спокойствие, спокойствие, Саймон. Светская жизнь требует жертв. И скажи наконец хоть что-нибудь – молчать здесь не принято.

      – А вы… – сказал он. – Вы…

      – Ох, прошу прощения! Конечно, вы могли забыть… Я – миссис Фезерингтон. Мой супруг скончался три года назад. Он был лучшим другом… преданным другом вашего отца… Ах да…

      Она замолчала, вспомнив холодную реакцию собеседника на упоминание о родителе.

      Саймон коротко кивнул:

      – Очень приятно,