Герцог и я. Джулия Куин

Фезерингтон голова набита птичьими перьями[3]. И у дочерей тоже, кроме младшей. Я их всех знаю чуть не с рождения.

      Саймон с давних лет позволял себе (вернее, леди Данбери позволяла ему) разговаривать с ней как с другом-ровесником и потому сказал:

      – Вы, как и прежде, нетерпимы ко многим людям?

      – Да, и нахожу в этом удовольствие для себя и некоторую пользу для них. – Она улыбнулась. – Не для всех, конечно… А ты, кстати, мог бы и сам давно уже подойти к своей старой знакомой.

      – К вам было не пробиться, а меня, как только вошел, сразу атаковали. Я никогда не предполагал, что…

      – Что так трудно быть герцогом, дружок?.. А, вон идет наконец твой приятель, которого я с полным на то правом могу назвать трусом.

      – Вы что-то обо мне сказали? – спросил подошедший Энтони.

      – Сказала, что могли бы вырвать друга из цепких рук миссис Фезерингтон.

      – Но я, наоборот, наслаждался его растерянностью, – сказал тот. – Пусть прочувствует, как мы тут все страдаем. Красивые и холостые.

      – Хм…

      С этим междометием, относящимся больше к первому определению, нежели ко второму, леди Данбери величественно удалилась.

      – Своеобразная дама, – заметил Энтони, глядя ей вслед. – Не удивлюсь, если именно она издает эту дурацкую газетенку и скрывается под именем Уистлдаун.

      – Ты говоришь о скандальном листке со сплетнями?

      – Конечно. Пойдем к моим братьям.

      Пока они шли, Энтони поинтересовался:

      – Ну как, я был прав, когда предупреждал об опасности материнской экспансии?

      – Скорее агрессии, – уточнил Саймон. – Но как ты знаешь, меня всегда бесило, если ты оказывался прав, а потому не будем больше об этом.

      Энтони рассмеялся:

      – Если и теперь ты не станешь признавать моей правоты, я начну сам натравливать на тебя потенциальных невест.

      – Только попробуй! Вызову на дуэль. Или просто отравлю, и ты умрешь медленной, мучительной смертью.

      Они уже подошли к двум высоким молодым людям с густой гривой, весьма похожим друг на друга и на Энтони.

      – Помнишь моих братьев? Это Бенедикт и Колин. Первого ты не можешь не знать еще по Итону. После поступления он месяца три ходил за нами по пятам, как соглядатай.

      – Ничего подобного, – возразил тот. – Вам просто очень нравилось опекать меня и показывать свое превосходство.

      – А Колина ты скорее всего не знаешь, правда? – продолжал Энтони. – Он был слишком мал, чтобы путаться у нас под ногами. Мы…

      – Приятно познакомиться, Саймон, – прервал брата Колин. – Думаю, мы подружимся, хотя бы для того, чтобы вместе защищаться от нападок Энтони.

      – Слышите, как заговорил младшенький? – сказал Энтони. – Подумать только – сегодня прибыл из Парижа и уже совсем распустился.

      – Я тоже недавно вернулся в Англию, – заметил Саймон.

      – В отличие от меня вы повидали много стран, – весело произнес Колин. – Но не знаю, видели ли хотя бы долю того, чем я успел насладиться в Париже всего за пару недель?

      В Колине

3

Игра слов: от англ. «feather» – перо. – Примеч. ред.