Заколдованная Элла. Гейл Карсон Ливайн

ты не превратишь их обратно в миску:

      – А это уже серьезное колдовство. На вид не скажешь, но серьезное. Так можно кому-то навредить. Заранее не угадаешь.

      – Ага, получается, будущее феи не предсказывают. Если бы предсказывали, ты бы знала, можно или нельзя.

      – Будущее мы не видим – как и вы, люди.

      Это по гномьей части – у них-то ясновидящих полно.

      Где-то в доме зазвенел колокольчик. Отец звал кого-то из слуг. Мама никогда не звонила.

      – А ты была феей-крестной моей прабабушки? – Вопросы прямо роились и жужжали у меня в голове. – А ты давно наша фея-крестная?

      В самом деле, сколько Мэнди лет?

      Тут вошла Берта:

      – Барышня, сэр Питер просит вас к себе в кабинет.

      – Зачем? – спросила я.

      – Не говорит. – Берта встревоженно вертела в пальцах кончик косы.

      Впрочем, напугать Берту – дело нехитрое. Чего тут бояться? Отец хочет со мной поговорить. Было бы странно, если бы не хотел.

      Я вытерла тарелку, потом еще одну, потом третью.

      – Барышня, вы бы поскорее, – попросила Берта.

      Я потянулась за четвертой.

      – Ты уж лучше сходи, – сказала Мэнди. – Кстати, передник ему не понравится.

      Мэнди тоже испугалась!

      Я сняла передник и побежала к отцу.

      И остановилась на пороге кабинета. Отец сидел в мамином кресле и глядел на стоявший на столе сверток.

      – А, вот и ты. – Он поднял голову. – Подойди поближе, Элла.

      Я уставилась на него исподлобья – нечего мне приказывать! И сделала шаг вперед. В эту игру я играла с Мэнди – вроде бы слушаешься, а вроде бы и нет.

      – Элеонора, я попросил тебя подойти поближе.

      – Я и подошла.

      – Надо еще ближе. Я не кусаюсь. Просто хочу получше тебя узнать.

      Он подошел ко мне, подвел к столу и усадил в кресло напротив.

      – Ты когда-нибудь видела подобное великолепие? – Он развернул сверток. – Возьми. Осторожно, тяжелое. На.

      «Не знаю, что это, но раз оно так нравится отцу – возьму и уроню!» – заранее решила я. Но все-таки посмотрела, что он мне дает, – и передумала.

      Это был фарфоровый замок размером с два моих кулака – с шестью миниатюрными башенками, в каждую из которых можно было вставить свечку. Ой! Между окошками в двух башенках была протянута тонюсенькая фарфоровая ниточка – надо же, с развешанным бельем! Кальсоны, халат, детский слюнявчик – все прямо крохотулечное! А из другого окна, пониже, махала шелковым шарфом улыбающаяся нарисованная девушка. По крайней мере, с виду шарф был совсем как шелковый.

      Отец забрал у меня замок.

      – Закрой глаза.

      Я услышала, как он задвигает тяжелые шторы. И решила подсмотреть из-под ресниц. Я ему не доверяла.

      Он поставил замок на каминную полку, вставил свечки и зажег.

      – Открой глаза.

      Я подбежала посмотреть. Замок превратился в сияющую сказку. От огня по белым стенам побежали перламутровые разводы, а окна засверкали золотом, словно внутри горели веселые светильники.

      – Ух ты… – только и вымолвила я.

      Отец