Сын Эльпиды, или Критский бык. Книга 1. Дарья Владимировна Торгашова

время проводила бы внизу, если бы ее не тошнило; а Гармония начала плакать, увидев такую немочь матери и вспомнив о пиратах. Я, сам борясь с дрожью и дурнотой, принялся успокаивать сестру. От этого нам обоим полегчало.

      Отец больше не был связан службой, но большую часть времени тоже проводил на палубе: чтобы встретить угрозу в числе первых, если таковая возникнет. Я так и не узнал, что Никострат думает о грядущем прибавлении в своем семействе.

      Однако плавание наше было бестревожно, и мама понемногу оправилась. До Родоса мы добрались к началу осени.

      Мне предстояло опять вернуться в школу – к моим прежним товарищам, которые то шпыняли и изводили меня, то не замечали вовсе. Но я опять ощущал себя новым – безвозвратно изменившимся после путешествия в Египет.

      Эта часть моей жизни закончилась, и я готовился с трепетом развернуть следующий свиток: как один из папирусов бабки Поликсены.

      Глава 8

      В подаренные Поликсеной книги я заглянул, как только мы оказались дома. И очень разочаровался – это был не эллинский язык и даже не иероглифы, а мудреная египетская скоропись, образцы которой мне показывал Исидор. Бабка посмеялась надо мной?..

      Я сгоряча хотел даже отдать эти свитки на хранение матери, но спохватился. Нет: я приберегу их, пока не буду способен прочесть все сам!

      Жизнь вернулась в прежнее русло: я ходил в школу, занимался дома гимнастикой с учителем и музыкой – с матерью. Но вот только собрания чужих мужчин у нас в доме больше не устраивались. Я видел, как растет живот моей матери, и гадал, кого она произведет на свет. От этого зависело так много!

      Воспоминания о Египте и об Исидоре сперва мучили меня, как несбывшаяся мечта… как невосполнимая потеря: но дети быстро забывают пережитое, ища нового. Спустя пару месяцев мне начало казаться, что все это мне только приснилось. Особенно та небывальщина про персов и про ионийское царство, которую рассказала мне госпожа Поликсена. Вы замечали, быть может, – что правда, о которой нельзя говорить ни с кем, кроме себя, однажды начинает представляться ложью; и правдой кажется ложь, повторенная многими?..

      Отец долго жил с нами, но зимой опять куда-то отлучился. Мама объяснила мне, что у нас достаточно денег, чтобы взять в аренду садовый участок: хотя купить землю на Родосе нам не позволят. Вот отец и занялся этим, чтобы нас обеспечить.

      – А надолго мы получим эту землю? – спросил я, когда матушка растолковала мне суть сделки.

      Эльпида пожала плечами.

      – Как выйдет. Если дадут хотя бы на три года вперед, это будет очень хорошо.

      Никострат вернулся довольный и сказал, что сделка состоялась: и теперь мы три года подряд будем получать долю от продажи урожая винограда и оливок, который созреет у помещика – владельца этих угодий. А на более отдаленный срок никто из нас не загадывал.

      Весной у матушки родилась вторая дочь, которой дали счастливое имя Пандиона – «Любимая всеми богами». После родов мама долго оставалась в постели; и когда она встала, то начала надевать широкие азиатские одежды с драпировкой, скрывающие фигуру. Как-то