Обреченный рыцарь. Андрей Чернецов

Хм‑хм…

      – А ты, собственно, кто таков будешь, что говоришь от имени князя? – недоверчиво хмыкнул Перси.

      – Какие условия? – почти одновременно с ним осведомился крепыш.

      Глава 2

      TERRA INCOGNITA

      Вечерело, когда троица остановилась на привал и принялась расседлывать коней. Вокруг были высокие, стройные сосны, заросли ольхи и можжевельника. Умиротворенно журчал ручей…

      Насколько помнили рыцари азы демонологии, подобное место должно быть чистым – всякие темные твари боятся сосны и текущей воды. (Хотя кто их знает…) Да и жилье близко.

      – А славно вы все же ту нечисть шуганули, – молвил с неподдельным уважением Вострец (так звали их нового знакомого), разводя костер.

      Как пояснил парень, его имя походило от некоей сладости, выпекаемой в Куявии. Оно, конечно, странно, когда отроков кличут подобным образом (тем паче что малец совсем не был упитанным), однако ж, говорят, в тех землях, куда они направляются, много удивительного.

      – Ну, мы же рыцари Стоячих Камней, как‑никак, – скромно уточнил блондин, для которого до сих пор оставалось загадкой, как они могли так быстро и споро уложить рептилию (или чем ОНО там было).

      – Это что, – пожал плечами Гавейн. – Вот с песиголовцем…

      Тут он сделал многозначительную паузу.

      – …С тем пришлось повозиться… Да…

      – С к‑кем?! – Куявец чуть не поперхнулся.

      – Э‑э, с этим… хомолюпусом, – веско произнес бородач, не обращая внимания на Парсифаля, корчащего из‑за спины нанимателя зверскую рожу.

      – Так их уж сколько лет как нету! Повывелись вроде.

      – Значит, сохранились, где нигде! – отрезал крепыш. – Или ты думаешь, что мы врем?!

      – Побожись! – потребовал Вострец.

      – Вот те крест, – не моргнув глазом, перекрестился в ответ бритт, искренне полагая, что к его грехам это мало что добавит.

      – И как же вы его?.. – Теперь в голосе посланца князя Велимира звучало искреннее уважение.

      – Да елы‑палы… – отмахнулся Гавейн. – В ловушку поймали. Яму вырыли, кольев понатыкали дубовых, дерном да листьями прикрыли – он и попался.

      – А ловили‑то на что?

      – А вот на него! – ткнул Гавейн в приятеля, чей взгляд прямо‑таки налился кровью от ярости. – Перси на другой стороне ямы сел да на своей дуде стал играть. Хомолюпусы, они до пастушков молоденьких особенно охочи. Чтоб, значит, и полакомиться, и всяким… грехам непотребным предаться. Ну Перси у нас, как видишь, парень собой видный, пригожий, сам и вызвался… Сперва тамошние смерды хотели кого‑то из своих детишек привязать, только красавчик наш не таков, чтобы за чужую спину прятаться. Говорит, не могу допустить, чтобы дите невинное жизнью молодой рисковало!

      – И ты совсем не испугался, твоя милость? – обратился паренек к Парсифалю.

      Даже в сумерках было видно, каким восхищением горят его глазенки.

      – Ну… – пробормотал тевтон, – не без того, конечно…

      И, улучив момент, когда Вострец отвернулся, чтобы подбросить в костер хвороста,