Обреченный рыцарь. Андрей Чернецов

и Дий.

      Гавейн промолчал. Возразить ему было нечего да и недосуг – челюсти были заняты перемалыванием копченого мяса.

      – Ну ладно, не будем уж так глубоко лезть… Летописи наши и «Книга Велесова» говорят, что предок народа нашего прибыл с далекого острова…

      – С Атлантиды, что ль? – усмехнулся невольно Парсифаль.

      – Нет, – покачал головой юноша. – С Атлантидой пращуры наши как раз воевали тогда. А прибыл он с Лемурии. Звали его Прогнор Эду, также Энкиду прозывался. Прославился он как великий воин и покоритель земель диких. Однако ж придворные царя лемурийского из зависти оклеветали его, и храбреца изгнали прочь с благословенного острова. И поселился он с дружиной верной своей в землях северных, среди народа дикого, но доброго, и стал его владыкой. От того народа и пошли скифы, сарматы да словене, а от Энкиду храброго – владыки куявские. Потом, когда Лемурия с Атлантидой потонули, пошли князья наши древние походом на Вендию. И вел их царевич Рама – великий маг и искусник.

      Вострец замолчал, прихлебывая кулеш.

      – А дальше?

      – Дальше? – пожал плечами куявец. – Дальше были три великих князя, сыновья Рамы. И двинулись на запад от Аркаима князья Словен, Артан и…

      – Куяв? – проявил эрудицию Перси.

      – Какой тебе куяв‑муяв? – почти рассердился сказитель. – Скиф! Ски‑иф его звали! Еще меня учить будешь!

      Озлившись, он легонько треснул рыцаря деревянной ложкой по лбу. Блондинчик опешил так, что даже не смог сразу ответить на неслыханное оскорбление. Гавейн фыркнул и закашлялся, подавившись похлебкой. И тут же получил от куявца благословение ложкой по лбу. Теперь уже тевтон повалился в траву от хохота, глядя, как отвалилась едва ли не до земли челюсть победителя хомолюпусов.

      – Ну вот, – как ни в чем не бывало вел дальше свою повесть шатен. – Пошли они, значится, на три стороны света и разделили между собой всю землю. И земли диких эстов с латами, и Крым‑Киммерию, которую вы Тавридой зовете, и Кавказ. И лехов, кстати, лехи неумытые тоже от нас происходят… И были с князьями богатыри великие – Усыня, Дубыня, Горыня, Вернигора, Вертигора, Святогор, Валигор, Валидуб, Дубодер, Перебейнос… А богатырь Горыня еще с нагами‑драконами воевал много, отчего даже слово «драка» в нашей мове появилось. Он и на ихней принцессе женился, и сын у них был – Змей Горыныч.

      Потом вернулся из Вендии царь Рама и стал верховным царем Гипербореи, которому еще семьдесят царей подчинялись. И построили те цари семьдесят городов больших со стенами каменными и вратами золотыми. И воздвиг Рама на далеком востоке, у Алтайских гор, храм великого бога Ханумана, союзника своего по войне с чудищем Ревуном. От детей же того бога, обезьян, и род людской происходит.

      – Погоди, – прервал его Перси, – ты ж вроде говорил, что от Сварога…

      Вострец несколько опешил, но тут же вновь пришел в себя.

      – Ну так люди разные, – примирительно сказал он. – Одни от Адама с Евой пошли, другие от Сварога, а кто, может, и от обезьян. Дела‑то давние – было то ровно четыре тысячи