Круг замкнулся. Наташа Кокорева

присвистнул и опустился в высокое кресло напротив.

      – Неужели больше некого отправить в лес?

      – Далеко не все служители готовы принять то чудо, что стараниями Ериха Великого и брата его Мерга каждый верноподданный во время службы сможет дотянуться до Сарима и отдать животные страсти в обмен на священный покой. Для подготовки людей требуется время, а поход откладывать нельзя. Потому мне и приходится участвовать лично.

      – Отдать животные страсти в обмен на священный покой… – Рокот задумчиво потер подбородок. – Но разве не это делают прихожане на каждой службе?

      – Именно, но теперь… теперь у нас есть истинный ключ к сердцу Сарима. – Глаза Слассена лихорадочно заблестели, и он вкрадчиво добавил: – У тебя есть ключ.

      – Ключ? – едко переспросил Рокот.

      И вдруг горло прошило холодом.

      Священный покой. Животные страсти. Жизнь. Тепло. Ключ к сердцу Сарима. Иней на ресницах Лилу.

      – Так это из-за них?! – Рокот бросил холстину с серебряными раструбами на стол и сдавил рык так, что голос прозвенел не гневом, а презрением.

      – Ты вынул ключи из шелка?! – Слассен округлил глаза и прикрыл рот узкой ладонью.

      Рокот сладко улыбнулся:

      – Зачем оборачивать шелком «ключи к сердцу Сарима»? Они же не запятнаны магией?

      – Пути Сарима неисповедимы, – Слассен благоговейно сложил ладони лодочкой передо лбом, затем поднял их над головой и раскрыл, выливая священный покой. – Такова воля божия.

      – Такова воля Ериха. – Рокоту хотелось кричать: «Что это было? Что оно сделало с Лилу?! Как оно это сделало?», но в разговоре с настоятелем дворцового храма каждое неосторожное слово может слишком дорого стоить. – И как же действует это… чудо?

      Слассен только передернул острыми плечами под тонким балахоном.

      – На то оно и чудо. Мы не должны понимать. Мы должны верить, доставить их в лес и закрепить в шпиль каждого нового храма.

      – Но почему мы не делимся этим «чудом» с жителями славного Ерихема? – наклонился вперед Рокот.

      – Такова воля божия, – невозмутимо повторил Слассен.

      Рокоту осточертели эти танцы и интриги, когда он чуть не потерял Лилу!

      – Сегодня, во время вечерней молитвы, моей дочери стало плохо. Ключи не были в шелке. Это из-за них?

      Слассен трижды моргнул, пристально глядя ему в глаза:

      – Из-за ключей? Чушь. Должно быть, женское недомогание. В ее возрасте моя сестра порой жутко страдала.

      Рокот молчал и, кажется, слышал скрип собственных зубов. Любое слово, которое он мог сейчас выплюнуть в лицо храмовнику, стало бы последним его словом в роли главнокомандующего и защитника святой веры.

      Нельзя. Времена безрассудства давно прошли.

      Слассен поднялся и набросил капюшон балахона.

      – Никто не должен знать о ключах – только ты. Ты проводник божьей воли в этом походе.

      – Я проводник воли Ериха, – прошипел Рокот.

      Веришь ли ты делам своим больше, чем священным книгам?

      – Ерих Великий верит тебе как самому себе.

      Готов