В понедельник дела не делаются. Михаил Макаров

перекрыть все заявки? Выработавшие свой ресурс машины то и дело ломаются, бензина при нормальной работе только до обеда хватает. Постоянный стресс.

      Сам Маштаков только за миллион согласился бы здесь работать.

      В дежурке шкуру надо иметь слоновью и канаты вместо нервов.

      Андреич тогда, прочитав статейку, раздухарился.

      – Миш, чтоб эта манда кобылья в моё дежурство ещё раз зашла в УВД! Пинком под зад, аля улю гони гусей!

      Больше всего ветерана возмутила картинка. На ней ушастый милиционер сидел со спущенными до колен штанами на толчке, а дядя в шляпе, заглянувший в туалет, возмущался: «Опять мусор в унитазе!».

      – Я ей, кобыле, сделаю «мусора»!

      Маштаков поддакивал подполковнику. Не стал сыпать ему соль на раны, говорить, что Вероника официальную аккредитацию в УВД имеет, лишить которой можно только через суд.

      Кабинет их был открыт, в нём Рязанцев пытался привести в действие компьютер. На экране монитора высвечивалась тусклая табличка с цифрами и надпись про какой-то «error».

      Андрейка ругался.

      – Николаич, ты у нас спецшколу закончил, прочитай, что тут написано.

      Миха прищурился.

      – Хрен поймёшь. Сбой какой-то произошёл. Эф-один надо нажать.

      – Нажимал, там такая же абракадабра.

      – Ладно, Андрюха, оставь в покое умную машину, пока совсем не сломал. Иди, подними Помыкалова, будем обувку изымать. Потом к мамке его сгоняешь, допросишь и ботинки ему на сменку привезешь. Да, будешь в спецприёмнике, глянь по журналу, в одной ли он камере с Сидельниковым неким?

      – Когда ты успел, Николаич? – Андрейка оторвался от монитора.

      – Учись, молодой, пока дядя Миша жив. Пока не сожрали его окончательно с потрохами.

      Рязанцев ушёл, а Маштаков открыл встроенный шкаф и в горе разного хлама стал подыскивать злодею какую-нибудь временную обувку. Не ходить же ему босиком… Голимое нарушение конституционных прав! Запало Михе в голову, что видел он в шкафу шлёпанцы без задников, какие в больнице посетителям выдают.

      Глухо забрунжал телефон. Маштаков поднял трубку.

      – Привет, Николаич? Трудишься? – на проводе был Саша Кораблёв. – Как делищи?

      – У нас какие дела, Сань? Все дела у вас в прокуратуре, – Миха рад был потрепаться с приятелем.

      – Когда по изнасилованию Гудковой будем работать, Миш?

      Через неделю срок по делу, а в деле – хоть шаром покати.

      – Давай выберем день. Тебе как, Сань, реально кого-то надо отработать или…?

      В мембране было слышно, как Кораблёв щёлкнул зажигалкой, прикуривая.

      – Да там глухо, как в танке. Давай хоть буханку набьём. В области выдерут за такое дело.

      – Нет проблем, – Маштаков улыбнулся, последнее время все менты говорили в таких случаях «нет проблем», кино американского насмотрелись.

      – Сам как, Николаич?

      – На букву «хэ», Сань… Слышал про косяк с побегом?

      – А ты тут каким боком? Это