Прощальная прелюдия, или Прогулка под дождём. Надя Бирру

то что кто-то опять довооружается, то какое-нибудь ЧП… или фильм – то всё равно бегут, стреляют, убивают.

      – Ну, это вам просто не везло!

      – Может быть. Я ж в основном информационные программы смотрела, а там каждый день – война, убийства, катастрофы, теракты. Лягу спать – и во сне то же. Просто страшно. Мне и жизнь стала не мила, аппетит пропал. Вот и дети мои: Наталья Сергеевна, зачем нам ваша физика, всё равно скоро ядерная война начнётся, и все погибнут. Пока у меня телевизора не было, я с ними спорила, была стопроцентной оптимисткой, и они мне верили, а тут я их слушаю, глазами хлопаю и не знаю, что отвечать. Выходит, вроде они правы, и двойки ставить жалко.

      – Нам бы такую учительницу! – мечтательно произнесла девочка.

      – А разве ты плохо учишься?

      – Я? Нет. Вообще-то на пятёрки, но тогда бы можно было поменьше учить и сколько бы у меня было времени на мои дела!.. а так только чем-нибудь займешься, приходит мамочка с работы и сразу: «Как уроки?»

      Она так артистично изобразила сценку, что все опять рассмеялись. Только учительница пояснила сквозь смех:

      – Да, но теперь я телевизор сдала и живу спокойно.

      – И опять ставите двойки?

      – А как же – тем, кто заслужил.

      – А какие это у тебя «свои дела»? – поинтересовался мужчина у девочки. Та неожиданно потупилась, и за неё ответила мама:

      – Вы знаете, чем только ни занимается. Она у меня в двух школах – в общеобразовательной и в музыкальной. А в музыкальной – и скрипка, и фортепиано, и на том, и на другом инструменте заниматься надо. А она ещё рисует – приглашали в художественную школу, но – куда ещё третью! Вот она и рисует дома каких-то кукол из бумаги, вырезает и играет с ними – про всё забудет. Книжек начитается и разыгрывает… потом, куда ни ткнёшься, везде эти её уродцы. Танцует с пелёнок всё цыганочку – как цыганскую музыку услышит, так и пошла! Да и вообще музыку. И сама сочиняет – стишки, песенки. Всё? – мать благодушно взглянула на своё чадо, но та насупилась, спряталась в тёмный угол и оттуда пробурчала:

      – Ещё пишу.

      – Ах, а я не сказала? Да, что-то пишет по ночам в толстой тетрадке, это точно. И не показывает никому.

      Мужчина смотрел всё внимательней.

      – И при таком разнообразии интересов кем же ты собираешься стать?

      Девочка не отвечала.

      – Наверное, актрисой? – не утерпела учительница, с любопытством рассматривая маленькую пассажирку, с которой вдруг произошла такая разительная перемена: из улыбчивого, открытого и милого ребёнка она превратилась в замкнутую безголосую тень. И опять мама ответила вместо неё:

      – Да вы знаете – удивила всех нас. Она ещё в детсадовском возрасте всё решала вопрос: кем быть? Но всё обыкновенные детские мечты: то воспитательницей, потом вдруг балериной, потом – милиционером, потом – отшельником с домом в лесу и кучей животных, потом – цыганский табор, художником, скрипачкой… ну, я уже и не помню, кем ещё. А тут вдруг заявила нам с отцом: