Ричард Длинные Руки – штатгалтер. Гай Юлий Орловский

их мягкими зубами и пожирал, хрустя, как скорлупками орехов.

      – А он?

      Она смерила взглядом черного красавца: мускулистого, поджарого, роскошногривого и с пышным хвостом.

      – Хорош… Он умеет больше, чем ты думаешь.

      – Да? А почему служит мне?

      – Ты похож на его прежних хозяев, – ответила она. – Возвращайся в свой дом и живи… как жил.

      – Это совет, – спросил я, – или угроза?

      Она чуть приподняла бровь и посмотрела на меня в удивлении.

      – Зачем мне тебе угрожать? Когда я перестала понимать, что происходит, я просто живу, ни во что не вмешиваясь. Это другие… что-то еще хотят изменить. Но не я.

      Я отпихнул Бобика, которому возжелалось потоптаться по мне, спросил как можно спокойнее:

      – Ангел впервые напал на человека… это действительно желание что-то изменить. Даже несмотря на страх разгневать Творца.

      Она повернулась и долго смотрела на медленно бегущие бесконечные волны.

      Я терпеливо ждал, у ангелов в запасе вечность, вот и не спешат, наконец она проговорила:

      – Видишь ли, я примерно знаю, как вы думаете. В ваших же старых книгах записано, что Творец низверг мятежных ангелов в ад, хотя на самом деле в том споре Он не участвовал. Даже у самого главного среди мятежников, их вождя Самаэля, подбившего Еву на грехопадение, Он за то, что тот нарушил все Его планы, всего лишь оторвал шесть из его двенадцати крыльев.

      – Ого, – вырвалось у меня, – как же тот летал?.. Да и на шести не представляю… Попробовать, что ли…

      Она посмотрела на меня в изумлении.

      – Все-таки человек туп. Вы всегда понимаете так буквально?

      – Прости, – сказал я поспешно, – ну да, сейчас сообразил. Я чуточку стал заторможенным в последнее время, но зато в порядке компенсации красивее. Крылья – это лычки. На крыльях все равно не полетишь со скоростью мысли. Сорвал крылья – это сорвал лычки… Понизил в звании.

      Она кивнула.

      – Его перевели из мира Брия в более низкий духовный мир Иецира, а это значит, Самаэль все равно остается выше большинства ангелов. Светлых, как вы их называете. А те, которые Темные, продолжают выполнять указания Творца, только теперь у них работа менее благодарная.

      – Ну да, – согласился я, – при понижении работа всегда тяжелее и… не такая чистая. Ты права. Мы как-то все воспринимаем проще. Дескать, ангелы восстали, Творец низверг наглецов в ад, где теперь они и мучаются, вопя и стеная. А на самом деле понижены в должностях, а работают все так же на Творца. И платят им наверняка меньше. Отпусков тоже, как и выходных, лишены.

      – Нет, – возразила она, – в субботу никаких мук.

      – Вот уж не думал, – пробормотал я.

      – Но тем ужаснее, – закончила она, – те кажутся на другой день.

      – Но все-таки, – проговорил я, мягко поворачивая в нужное мне русло, – этот Алфофаниэш на меня напал…

      – Возможно, – ответила она, – у него найдется какое-то объяснение? Или же он рассчитывал, что Господь долго терпит… а ударить не успеет, Маркус сметет здесь все раньше?

      Я