Не говори никому. Беглец. Харлан Кобен

нахмурился. Крински, не поднимая глаз от блокнота, облизнул палец и перевернул страницу.

      – «На этой же перчатке найден волос, совпадающий по цвету с волосами Ребекки Шейес».

      – О господи! Господи! – застонал Димонте в притворном оргазме. А возможно, и в настоящем.

      – «Тест волоса на ДНК займет некоторое время, – продолжал Крински. – На месте преступления обнаружены отпечатки пальцев доктора Бека, хотя и не в лаборатории, где было найдено тело».

      Крински закрыл блокнот. Все перевели взгляд на Фейна.

      Фейн встал и потер подбородок. Даже без клоунады Димонте в комнате царили азарт и оживление. Казалось, само слово «арест» висит в воздухе, наполняя все кругом вспышками тщеславия. Ведь такое громкое дело – это обязательные пресс-конференции, звонки политиков, фотографии в газетах.

      И только у Ника Карлсона осталось пусть крошечное, но сомнение. Он беспокойно скручивал и раскручивал листок бумаги и никак не мог остановиться. Что-то маячило на периферии сознания, еще невидимое, хотя уже не дающее покоя, мелкое и назойливое, как муха. В доме доктора Бека нашли массу жучков, телефонные аппараты тоже прослушивались. Кто-то за ним следил. И почему-то только Карлсона заинтересовал вопрос – кто именно?

      – Лэнс? – поторопил Димонте.

      Помощник прокурора откашлялся:

      – Вы знаете, где именно находится сейчас доктор Бек?

      – На работе, – ответил Димонте. – Я отправил двух ребят за ним присматривать.

      Фейн кивнул.

      – Давай, Лэнс, – уговаривал Димонте, – сделай это для меня, дружок.

      – Для начала позвоним мисс Кримштейн, – отозвался Фейн. – Из чистой вежливости.

* * *

      Шона рассказала Линде почти все, умолчав лишь о появлении призрака на экране. И не потому, что поверила в эту историю, сама она была почти что убеждена в компьютерном происхождении «Элизабет», а потому что так хотел Бек. «Не говори никому». Шоне не нравилось скрывать что-либо от Линды, но она не могла подвести Дэвида.

      Линда молча слушала, глядя подруге в глаза. Она не перебивала, не шевелилась, даже ни разу не кивнула. Когда Шона закончила, Линда спросила:

      – Ты видела эти фотографии?

      – Нет.

      – Где они их взяли?

      – Не знаю.

      Линда встала с побелевшим лицом:

      – Дэвид никогда бы не ударил Элизабет.

      Она обхватила себя руками и всхлипнула.

      – В чем дело? – встревожилась Шона.

      – Что ты мне недоговариваешь?

      – Почему ты решила, будто я что-то недоговариваю?

      Линда молча ждала.

      – Спроси у своего брата, – сдалась Шона.

      – Почему?

      – Потому что это не мой секрет.

      Опять зазвонил домофон. На этот раз ответила Шона:

      – Да?

      – Это Эстер Кримштейн, – донеслось из динамика.

      Шона нажала на кнопку, впуская гостью в дом. Две минуты спустя Эстер ворвалась в комнату.

      – Вы знаете фотографа по имени Ребекка Шейес?

      – Конечно, – ответила Шона, – хотя мы давно не виделись. А ты, Линда?

      – Сто