Не говори никому. Беглец. Харлан Кобен

полезен? – спросил, подходя, Харпер.

      – Доктор Харпер?

      – Совершенно верно.

      – Я доктор Дэвид Бек. – Намек на то, что мы коллеги. – Разрешите отвлечь вас ненадолго?

      Намек не сработал. Харпер молча вытащил ключ и отпер дверь.

      – Пройдемте в кабинет.

      Мы двинулись по коридору. Харпер нажал на выключатель, и флуоресцентные лампы осветили стены и потертый линолеум на полу до самого конца коридора. Как в обычном медицинском учреждении, а отнюдь не в доме скорби. Может, это и к лучшему. Шаги щелкали по коридору в такт жужжанию лампочек. Харпер перебирал на ходу пачку писем.

      В кабинете тоже не оказалось ничего страшного. Обычный письменный стол, как у преподавателя начальной школы, два старых полированных стула. На одной из стен висело несколько дипломов. Смотрите-ка, Харпер, как и я, окончил Колумбийский университет, только двадцатью годами раньше. Никаких семейных фотографий, спортивных наград, ничего личного. Здешним посетителям не до приятных бесед и портретов смеющихся внучат.

      Харпер сел и положил руки перед собой на стол.

      – Слушаю вас, доктор Бек.

      – Восемь лет назад, – начал я, – к вам привезли тело моей жены. Она оказалась очередной жертвой серийного маньяка по кличке Киллрой.

      Я плохо читаю по лицам. Глаза для меня отнюдь не зеркало души, а жесты не выдают собеседника. Да только реакция Харпера насторожила бы любого: что могло заставить медицинского эксперта, патологоанатома с огромным стажем, так побледнеть?

      – Я помню, – тихо ответил он.

      – Вскрытие проводили вы?

      – Да. Во всяком случае, частично.

      – Как это понять – частично?

      – ФБР подключило своих людей. Мы работали в связке, хотя у них не было медэкспертов, и руководил все-таки я.

      – А при первом осмотре тела ничего не бросилось вам в глаза?

      Харпер заерзал на стуле.

      – Могу я спросить, для чего вам эти сведения?

      – Я – безутешный супруг.

      – Восемь лет прошло!

      – Каждый страдает по-своему, доктор.

      – Возможно, вы правы, но…

      – Что «но»?

      – Хотелось бы знать, что именно вас интересует.

      Я решил сыграть в открытую.

      – Вы фотографируете все попавшие к вам тела?

      Харпер не смог скрыть замешательства и понял, что я это заметил.

      – Да. Сейчас мы используем цифровые фотоаппараты. Удобно хранить данные в компьютере – и для диагностики, и для поиска.

      Я равнодушно кивнул. Харпер явно пытался увести разговор в сторону. Видя, что он не собирается продолжать, я задал следующий вопрос:

      – Вы сфотографировали и мою жену?

      – Да, конечно. Сколько лет назад, вы говорите, это было?

      – Восемь.

      – Тогда у нас был «поляроид».

      – И где теперь эти снимки, доктор?

      – В архиве.

      Я взглянул на высокий шкаф, стоящий у стенки, как часовой на посту.

      – Не здесь, – быстро сказал