Не говори никому. Беглец. Харлан Кобен

услышал сигнал пейджера. Вздохнул и посмотрел на номер. Эстер Кримштейн, вызов с пометкой «срочно».

      Боюсь, что новости невеселые.

      На мгновение я задумался: а стоит ли перезванивать? Может, просто лететь куда летится? Нет, рано. Я хотел вернуться в смотровую, однако дверь была закрыта изнутри. Значит, помещение уже занято другим врачом.

      Я прошел вперед по коридору, повернул налево, нашел свободный кабинет в гинекологическом отделении и почувствовал себя разведчиком во вражеском стане. Вокруг поблескивали десятки металлических инструментов, что придавало помещению какой-то средневековый вид. Я набрал номер.

      Эстер Кримштейн не стала терять времени на приветствия.

      – Бек, у нас серьезные неприятности. Где вы?

      – На работе. Что стряслось?

      – Нет, это вы мне объясните, что стряслось. Когда вы в последний раз встречались с Ребеккой Шейес?

      У меня сдавило сердце.

      – Вчера. А что?

      – А до этого?

      – Восемь лет назад.

      Кримштейн замысловато выругалась.

      – Да что стряслось? – повторил я.

      – Ребекка Шейес убита прошлой ночью в своей собственной студии. Двумя выстрелами в голову.

      На меня накатила слабость, какая бывает перед погружением в сон. Колени подогнулись, я рухнул на стул.

      – О господи…

      – Бек, слушайте меня. Слушайте внимательно.

      Передо мной встала Ребекка, какой я увидел ее вчера.

      – Где вы были ночью?

      Я бросил трубку на стол, мне не хватало воздуха. Ребекка. Ребекка погибла. Я вспомнил, какой счастливой она выглядела, говоря о своем муже. Я подумал о нем, о том, что бессонными ночами он будет вспоминать, как рассыпались рядом с ним по подушке ее роскошные волосы.

      – Бек?

      – Дома, – ответил я. – Я был дома с Шоной.

      – А потом?

      – Вышел погулять.

      – Где вы гуляли?

      – Просто прошелся.

      – Где именно?

      Я не ответил.

      – Бек, слушайте меня, ладно? Орудие убийства найдено у вас дома.

      Я внимательно слушал, хотя слова с трудом достигали сознания. Комната внезапно сузилась, я заметил, что в ней нет ни одного окна, стало трудно дышать.

      – Вы меня слышите?

      – Да, – ответил я. Затем, сообразив, что именно мне сказали, добавил: – Быть не может.

      – Послушайте, у нас совсем нет времени. Я говорила с окружным прокурором, с минуты на минуту вас арестуют. Он, конечно, порядочная свинья, но согласился на явку с повинной.

      – Арестуют?

      – Сосредоточьтесь, Бек.

      – Я ее не убивал.

      – Сейчас это не важно. Они хотят вас арестовать. Они жаждут привлечь вас к суду. А мы собираемся вызволить вас под залог. Я уже на пути в клинику. Сидите тихо. Не отвечайте ни на какие вопросы. Ни полиции, ни фэбээровцам, ни новым товарищам по камере. Уяснили?

      Мой взгляд метнулся к часам, висевшим над смотровым столом. Начало третьего. Площадь Вашингтон-сквер. Сегодня я должен быть на Вашингтон-сквер.

      – Я не могу сегодня, Эстер.

      – Не волнуйтесь, все будет