Тёмное трио. Яна Демидович

пижаму не напрудила. Почудилось, что глаза её, как у Волан-де-Морта, красным блеснули. А лицо белое-белое.

      Алёнка взвизгнула, в комнату свою – шмыг. И замок закрыла, как не делала никогда.

      А мама у двери теперь стоит. И шуршит, и стучит, и скребётся зачем-то.

      «Гарри Поттера на ночь пересмотрела», – решил тогда Туман. Однако скорей пошёл домой. Тем более, что пропащую бабульку действительно, только что, нашла другая команда.

      …У Алёнкиной комнаты никого не было.

      Туман прошёлся по квартире, остановился у маминой спальни. Дверь была приоткрыта. Тихо как мышь заглянул внутрь…

      Очертания мамы на кровати. Всё в норме, всё как обычно.

      Туман хмыкнул.

      «Ну, фантазёрка…»

      Подошёл к двери сестры и постучал.

      – Кто?

      – Дед Пихто. Я это, открывай.

      Алёнка, сопя, открыла.

      Но не успел Туман войти в комнату, не успел даже улыбнуться, как лампочка в коридоре лопнула. И из коридорной тьмы, позади, выстрелила рука. Вцепилась в лицо Тумана, словно лицехват из фильма про «Чужих».

      Пронзительный Алёнкин визг.

      Туман вывернулся из захвата.

      – Мам, ты чего?!

      Вместо ответа хрупкая фигурка отскочила – и с воплем бросилась на него.

      Туман заполучил тогда уйму царапин и синяков. Алёнка, что по его команде опять заперлась в комнате, сидела у двери и ревела белугой. А он всё пытался спеленать собственную мать. Удерживал руки, изо всех сил стараясь не навредить ей, с полным ощущением, что мама с ума сошла.

      «Это стресс, стресс… Это всё из-за папы. Она успокоится!» – отчаянно думал Туман, затаскивая маму, связанную бельевой верёвкой, в комнату.

      Кое-как бросив её на кровать, дрожащий Туман встал рядом.

      «Скорую… надо скорую вызвать!»

      Но, стоило ему достать телефон, как мама издала странный хрип и замолчала. Взгляд её приобрёл осмысленное выражение.

      – Ваня? Это… это что такое?

      Нормальная мама. Нормальные глаза.

      – Как это понимать?

      …Мама не поверила им. Ни капельки.

      Хмуря брови, говорила: «Что за ерунда! Ничего не помню, не было такого, спала я просто! Ты чем лицо исцарапал?»

      «Мам, это ты… я хотел скорую…»

      «Скорую?! – взвизгнула мама. – Не смей!..»

      И он не посмел.

      Дня три всё было тихо. А на четвёртый приступ случился снова. Поздним вечером, ближе к десяти.

      Все приступы с тех пор начинались примерно с этого времени, а прекращались под утро.

      Так и появилась Мать-и-Мачеха.

      На утро мама ничего не помнила. Бодро, как обычно, готовила завтрак, с аппетитом ела любимые конфеты, чмокала детей… Да только Алёнка теперь ёжилась от поцелуев. Требовала, чтобы Туман заплетал косички, и старалась поменьше попадаться маме на глаза.

      Мама не понимала, в чём дело. Туман же не знал, что делать.

      Попробовал уговорить её на поход к психологу. Ну, виртуальный хотя бы, онлайн, чтобы поговорить о папе, рассказать о своих страхах… быть может, так ей станет легче… Мама же, услышав