Раскаты. Артем Приморский

Сумма оказалась поистине внушительной, но Маслов решил, что Самсонов мог быть и пощедрее.

      «Впрочем, мне и этого хватит сполна,– пихая деньги в портфель, размышлял Маслов.– А эта соплячка… лежит, лечится за счет… за счет кого? Больницы? Значит, Арцыбашева. Ну и пусть. А мне семью кормить надо, а не благодетельствовать…»

      Едва он спрятал деньги, в кабинет вошел свежий, выспавшийся Арцыбашев:

      – Привет, Петр Геннадьевич. Только приехал, как видишь… Вахтер сказал, меня кто-то спрашивал?

      – А?– Маслов непонимающе посмотрел на него.– Да так, пустяки, газетчик какой-то. Я его спровадил отсюда.

      Из клиники Астафьев отправился прямиком на квартиру Самсонова. Грозный и сердитый с похмелья, он мгновенно повеселел, узнав об удачной сделке. Через пару часов, с помощью парочки других подложных документов, Самсонов официально расторг контракт, лишив девушку всего заработка. А через неделю, как положено, Самсонов и его труппа уехали на европейские гастроли. Номер госпожи Эльзы убрали из программы, заменив его дрессированными пуделями не менее молодой и прекрасной госпожи Элеоноры.

      7

      Сегодня Маркову не везло с самого утра. Проспал на работу – начальник строго требовал появляться в редакции к девяти.

      Это первое.

      На лестнице столкнулся с домохозяйкой, вредной крикливой старухой, которая во всех грязных деталях напомнила ему, что за комнату не плачено уже месяц.

      Это второе.

      – Собирай вещи и уходи,– сказал Гаврилов, едва увидел Маркова в коридоре редакции.– Ты уволен.

      Это третье.

      – Почему, Марк Олегович?– возмущенно и растерянно спросил Марков.

      – Я говорил тебе – не трогай эту историю?! Говорил?!

      – Какую историю?

      – Про гимнастку, мать твою!– рыкнул Гаврилов.

      – Она циркачка,– поправил Марков. Редактор покраснел и топнул ногой:

      – Тем более уволен! Приходили в Хроники какие-то мордовороты, перевернули всю редакцию. Трясли главреда, как мешок с яблоками.

      – Так я тут причем? Вы сказали статью не печатать – все, баста. Я не печатал.

      – А это что?!– Гаврилов ткнул ему в лицо номер «Хроник Петербурга».– Принцесса мертва, да здравствует Принцесса! Название такое похабное выдумали, черт возьми…

      – Это не я,– сказал Марков.

      – А вот здесь? А здесь?– злобно улыбаясь, редактор водил пальцем по статье.– Слово в слово, абзац в абзац! Только автор другой приписан.

      Марков всколыхнулся:

      – Так ведь…

      – Никаких «ведь»!– вскричал редактор.– Я знаю, что ты работаешь на всех подряд. Здесь работы нет – так ты в Революционной России³ статейки пишешь, про угнетенный рабочий народ и крестьянство. Не оправдывайся, Антон, я знаю. Многие здесь знают, и молчат. В отличие от тебя, болвана крикливого, который каждого второго на улице «товарищем» кличет…– редактор тяжело вздохнул, перевел дух.– Если ты на каторгу загреметь торопишься, то без меня, пожалуйста. Просто уходи, и все. Здесь я тебя видеть не желаю.

      – Дадите