Хроники «Бычьего глаза» Том I. Часть 2. Жорж Тушар-Лафосс

которые присутствуют на представлении. Трудно вести более деятельную жизнь.

      Тайна частых посещений королем Сен-Клу мне открылась, наконец по моему возвращении из деревни, где я провела месяц. Его величество не для Мадам так часто ездит в замок брата, хотя весь двор и мог думать об ухаживании короля за невесткой, хотя она сама могла разделять всеобщее заблуждение, и дерзать даже уверять, будто бы она взбешена… обманувшись в надежде. В этом отношении, я вверяю свои мысли бумаге; но в самом деле, если Мадам не служит предметом королевского внимания, то это не ее вина… Людовик XIV ездил один только раз для Мадам в Сен-Клу; все прочие посещения имели целью девицу Ла-Валльер, одну из фрейлин ее высочества. Вот счастливая особа, заступающая место девицы Торнэ[15], Лоры Манчини, принцессы Маргариты Савойской[16], графини Соассон и стольких других имен, теснящихся в списке королевских похождений, во главе которых вписано почтенное имя госпожи Бовэ[17] – первой наставницы нашего государя в приятной науке любви.

      Признательность, которая не часто проявляется в этом мире, приковала сердце короля к девице Ла-Валльер. Особа эта в тайне любила Людовика XIV; она часто повторяла своей доверенной подруге, девице Артиньи:

      – Ах, друг мой, как мне нравится король! Зачем он так высоко поставлен?

      Девица Артиньи не отличалась скромностью и рассказала другим фрейлинам тайну своей подруги. Молва об этом проникла в придворные кружки. Над этой привязанностью часто подшучивали при короле, которому захотелось узнать ту, чье сердце стремилось к нему. Людовик XIV велел указать себе девицу Ла-Валльер в передней у Мадам; она не ослепила его, но понравилась ему. Эта молодая особа – блондинка очень бела и немного тронута оспой; черные глаза ее томны, но, оживляясь иногда, блестят огнем, умом и чувством; рот большой, но румяный; зубы ровные и белые; рост средний, она немного прихрамывает; грудь плоская, руки тонкие – все это плохо говорит о физическом сложении. Поэтому новая королевская фаворитка ни в каком случае не обязана своим торжеством красоте; но это чудо любезности, ума и образования. Разговор ее, достигающий в одно и тоже время слуха и сердца – представляет постоянно смесь прелести и серьезности. Побеседовав с девицею Ла-Валльер в передней, Людовик XIV не замедлил открыть эти блестящие качества, которые он весьма в состоянии оценить. С этих пор чувство признательности, которое побудило его видеть фрейлину, преобразилось в очень явственную любовь. Посещения его в Сен-Клу участились, что заставило утверждать, будто король влюблен в Мадам, чему она и сама поверила. Однако, король мало проводил время с ее высочеством и по целым часам оставался в передней или во фрейлинских комнатах.

      В три недели, в продолжении которых велись эти беседы, король чрезвычайно привязался к девице Ла-Валльер; в его присутствии развертывались все нравственные преимущества этой любезной особы, он мог изучить ее возвышенное, искреннее, благородное сердце, которое,

15

Девица Торнэ, дочь парламентского адвоката, была хороша, но целомудренна. Людовик XIV, который видел, ее в Тюильри, потерпел положительную неудачу. Эта незнатная особа отвергла желания, которым завидовали все почти придворные дамы: король не добился даже свидания.

16

Маргариту надеялись выдать за короля. Мать привезла ее в Лион с целью благоприятствовать склонности молодых людей, и Людовик XIV искренно привязался к этой принцессе; но так как политика Мазарина поворотилась к Италии, то бедную савоярдку и выпроводили. Она была не хороша собой, но умна.

17

Катерина-Генриетта Беллье, жена Пьера Беллье, и прислужница вдовствующей королевы, которая любила ее за ловкое уменье причесывать, возбудила в Людовике первые впечатления любви. Ему было тогда пятнадцать лет, а ей не менее сорока пяти… Но такова сила первой любви; чувство это было так продолжительно, что Людовик XIV, несмотря на сотни красавиц, окружавших его, еще в 1661 г. обращал иногда свои взоры на госпожу Бовэ, уже устаревшую и которая сверх того окривела.