Шолох. Теневые блики. Антонина Крейн

везде валялись банки с темперой и холсты, натянутые на подрамники.

      Со стен были содраны обои, и голые, осиротевшие камни кто-то покрыл ярко-белой краской. То же самое случилось с паркетом. И постельное белье на неубранной кровати было белым. И обивка кресла. Вместо штор – тонкий белый тюль.

      Мне показалось, что я снова в Лазарете.

      Только распахнутые настежь окна под потолком добавляли помещению жизни. Растущая снаружи глициния бесцеремонно шарила сиреневыми ветками по комнате – они проваливались сверху вниз, наполняя спальню упоительным ароматом.

      – К-как вам? – любезно спросил Лиссай, усаживая меня в единственное кресло и выдавая белую фарфоровую чашечку с чаем.

      Чайник – белый – стоял прямо на полу.

      – Весьма… необычно, – призналась я.

      Как-то совсем не так представляешь дворцовые покои.

      – Вы ведь понимаете, зачем это? – Лиссай посмотрел на меня заговорщицки. Нечто безумное мелькнуло в его глазах.

      – Не хочу вас разочаровывать, – осторожно ответила я, снова обводя комнату взглядом. – Но нет, не понимаю.

      Принц будто немного расстроился, но потом воспрянул духом и кивнул. После чего неожиданно разулся и босиком прошлепал в дальнюю часть спальни. Там он встал, широко раскинув руки, и торжественно объявил:

      – После долгих экспериментов мне удалось создать пространство, из к-которого легче уходить в Святилище. То есть это я называю его Святилищем. Не знаю, к-какой вариант предпочитаете вы.

      Я замерла с чашкой чая, не донесенной до рта.

      – М-м-м… – протянула я, дугой выгнув брови. Лиссай приложил руку к сердцу:

      – Тогда, в библиотеке, я сразу узнал в вас к-коллегу.

      Я уставилась на принца, как баран на новые ворота.

      Ну обалдеть! Всю жизнь я думала, что что-то знаю, а окружающие упорно доказывали мне обратное. Чаще всего это случалось на экзаменах. Но в последние два дня мир перестал спрашивать с меня ответы, автоматом выставляя «зачет». Что в ведомстве, что теперь. Интересный поворот.

      – Коллегу, – задумчиво протянула я.

      Не знаешь, что сказать – с умным видом повторяй за собеседником. Первые пару раз сойдешь за мудреца.

      – Именно! – подтвердил принц. – Тогда от вас едва заметно пахло Святилищем, но мне все равно удалось почувствовать. – В подтверждение своих слов Лиссай энергично втянул ноздрями воздух: – А сейчас запах ощущается в разы сильнее. Тинави! Неужели вы были там на днях? Поделитесь подробностями, умоляю!

      – Не уверена, что могу, – пробормотала я.

      – Понимаю ваши сомнения. На меня тоже наводит дрожь мысль о том, что о таком загадочном месте можно говорить вслух. Но я все-таки говорю! И даже чувствую себя вполне к-комфортно. Значит, и вам это не доставит излишних неудобств.

      Притворяться дальше было бессмысленно. Я ни праха не понимала.

      – Лиссай… Мне очень жаль, но я не знаю, о чем вы.

      Принц, мешавший чай резной серебряной ложечкой, замер. Ошарашенно поднял взгляд. Затем подошел и начал разглядывать