Дневники Сузурри. Маричка Вада

яркие вывески магазинов, зазывающие покупателей, а движение становилось все затруднительней. Я тихонько ругался себе под нос на бесконечные заторы в нашем городе, а Мила пыталась успокоить. Она легонько ерошила волосы у меня на затылке и, улыбаясь, увещевала, что ничего ворчанием не изменить, поэтому не стоит нервничать. Ожидание, по ее мнению, хоть и долгое, но необходимое, и растрачивать свои эмоции на это нет смысла. Наконец, отстояв в пробке около получаса, мы въехали в центр. Ее любимое кафе находилось в квартале от главной улицы города, спрятавшись среди старых дворов. Это довольно уютное небольшое местечко, где почти никогда не бывало народу. Обычно один-два столика заняты, да пару завсегдатаев торчат у барной стойки. Удивительно, как оно до сих пор не разорилось. Я высказал свое недоумение, на что Матильда рассмеялась и с уверенностью ответила:

      – Оно же существует специально для нас! Это и без раздумий понятно.

      Девушка-официант, знавшая нас в лицо, вежливо улыбнулась и поинтересовалась принести ли нам как обычно. Обычно – это черный чай и какое-нибудь пирожное для меня. Мила не любила сладкое. Она, вообще, кушать не любила. Смешно, но сестра однажды даже пожаловалась, что это необходимо делать каждый день. Бывает, конечно, и так, что она буквально сходит с ума от какого-то блюда и со всей страстью и вдохновением ест его при любой возможности. Но страсть длится у сестры неделю, потом ей все надоедает, и Мила опять ест от случая к случаю.

      – Так что насчет книги ты мне хотела рассказать? – поинтересовался я. – Уже почти все закончил и тут как гром среди ясного неба.

      – Ха, я же предупреждала, что история очень длинная, и это только ее первая часть, – хмыкнула Матильда, удивившись. – Ты что забыл? – и, видя мое недоумение, вздохнула. – Ох, значит, мне опять показалось, что я тебе это говорила, – она явно расстроилась, – прости. В последнее время со мной такое все чаще случается. Мне иногда кажется, что я как будто бы прыгаю по параллельным мирам. Знаешь, вот просыпаешься, вроде бы все как обычно, те же люди тебя окружают, те же предметы, но совершенно меняется их точка сборки, – Мила бегло взглянула в мои глаза и, понимая, что это словосочетание мне ни о чем не говорит, пояснила: – Ну, это, можно сказать, что-то вроде положения вещей в пространстве, не в физическом смысле. Ну, как-то так, – сестра поджала губы и передернула плечиками, – неважно. Или, знаешь, сами люди меняются. Вот совершенно! Каждый день начинается с мыслей: чего же ожидать сегодня от того или иного, даже от близких. Поэтому на работу тяжело ходить. Но самое ужасное, меняется прошлое. Вот точно помнишь, что было так, а вокруг на тебя смотрят и говорят – да нет же, наоборот, все было как раз наоборот. Только ты со мной прыгаешь, у нас всегда общее прошлое, – а потом неуверенно добавила: – наверное.

      – Это как-то странно, – только и смог я сказать, потому что ничего путевого на этот счет мне не приходило в голову. – Может ты мне и говорила, просто я был увлечен чем-то другим и не услышал? – попытался я ее успокоить и вернуть в позитивное русло наш разговор.

      – Неважно, я почти