Белая лилия. Елена Виг

заботясь о приличиях. Он подмигнул младшей, и та прыснула со смеха, получив замечание от матери, которая пыталась казаться строгой, но, на самом деле, не особо переживала, что ее дочери могут гостю показаться невоспитанными. Во всем этом женском мире царил господин Бонэ, мужчина чуть за пятьдесят, с крупными чертами лица и большими глазами такого же цвета, как у Лили. Когда отец и дочь сидели рядом, то было видно, что они похожи не только цветом глаз, но и чем-то неуловимым, что кроется не во внешности, а значительно глубже – в чертах характера, в способе мыслить, в реакции на окружающих. Было очевидно, что Лили – папина любимица: он внимательно слушал, что она говорила, кивал в знак согласия, и в его взгляде Пьер увидел то, чего никогда не было у его собственного отца – гордости творца за свое произведение. Лазар Бонэ снисходительно следил за щебетом своих мелких пташек, отпускал немного ироничные замечания, но, когда они уж слишком расшалились, то одного движения его бровей было достаточно, чтобы за столом ненадолго воцарилась чинная тишина.

      Когда с десертом было покончено, господин Бонэ пригласил Пьера в свой кабинет.

      Там он налил коньяк в бокалы и предложил Пьеру сигару. Тот отказался и только наблюдал, как хозяин дома задумчиво разминает ее длинными красивыми пальцами.

      – Вы, конечно, понимаете, господин Бонэ, что я пришел сюда просить вашего разрешения жениться на Лили, – наконец сказал он. – Я полюбил ее, как только увидел. Вернее, мне кажется, что значительно раньше, хотя это и сложно объяснить. Я счастлив, что ваша дочь ответила мне взаимностью.

      Бонэ, молча, продолжал держать сигару в руках, как будто забыв, для чего она предназначена.

      – Вы мне очень нравитесь, – сказал он, наконец. – Я знаю, что Лили тоже любит вас, мы вчера долго с ней об этом говорили. Я понимаю, что, если она решила, что хочет за вас замуж, то я не могу этому препятствовать. Но, если бы вы оба действительно спросили моего мнения об этом браке, то я бы сказал «нет».

      Тишину, наступившую после этих слов, казалось, можно было резать ножом.

      – Почему? – наконец спросил Пьер.

      – Потому, что вы друг другу не пара.

      Бонэ сказал то же, что сказала тогда Лили. «Неужели и он придерживается тех же классовых предрассудков?», – подумал Пьер. Но Бонэ как будто услышал этот невысказанный вопрос.

      – Вы не подумайте, что я говорю о вашем дворянском происхождении. Это все глупости! Моя девочка хорошо воспитана и образована и за нее не будет стыдно ни в каком обществе.

      – Тогда в чем проблема? – не понял Пьер.

      – Проблема в национальности. Вы француз, а мы – евреи. Крещеные, но евреи.

      – И что? Какое это имеет значение?

      – Для Вас, может быть, и никакого. А вот для остальных…

      – Вы имеете в виду моих родителей? Уверяю вас, что их мнение по этому вопросу меня не интересует.

      – Это я вполне допускаю. Вы современный, самостоятельный человек