Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме. Глен Кук

Падения.

      Радетик снова подумал о потаенных. Окажется ли Эль-Мюрид настолько глуп, чтобы попытаться изгнать их из Джебал-аль-Альф-Дхулкварнени? Вряд ли стоило на это надеяться. Как и большинство сыновей Хаммад-аль-Накира, он, вероятно, не думал о них вообще.

      Эль-Асвад похоронил мертвых и продолжил жить дальше, как и в течение многих лет до этого. Месяц спустя шпион принес известие, пролившее свет на покушение.

      Эль-Мюрид приказал Непобедимым основать тайный орден среди его охраны. Известные подробности убедили Радетика, что это был тайный культ. Его последователей называли харишами, и всю их деятельность окружала крайняя секретность. Члены культа были организованы в виде пирамиды «братств», состоявших из троих человек, и лишь один знал кого-то, стоявшего выше в иерархии. Татуировка являлась личной печатью Эль-Мюрида. Она была образована из начальных букв слов «Возлюбленный Господа» и означала, что носящему ее гарантировано место в раю. Считалось, что татуировка исчезает, когда душа последователя культа возносится на небеса.

      – Жуть какая-то, – заметил Фуад, готовый списать все на очередной пример безумия Эль-Мюрида.

      – Да, – согласился Юсиф. – И если они все так же готовы умереть, как те трое, – они дьявольски опасны.

      И это действительно было так. Заглянув в самые темные уголки собственного разума, Эль-Мюрид создал новое страшное орудие для продолжения своей миссии.

      Девять недель спустя Радетик получил длинное письмо от старого школьного друга Тортина Пернтигана, который стал преподавателем теории коммерции, то есть прославленным учителем бухгалтерского дела.

      Мегелин размышлял несколько дней, прежде чем пойти к Юсифу.

      – У тебя странный вид, – сказал валиг. – Словно у человека, который только что увидел, как убили друг друга его лучший друг и заклятый враг.

      – Может, и так. Я получил письмо из дома.

      – Что-то срочное? Тебе ведь не придется уехать? – Похоже, Юсифа встревожила подобная мысль, и Мегелин невольно возгордился.

      – Нет, я никуда не уезжаю. Письмо… тут нужно кое-что объяснить. – Мегелин быстро рассказал, что Пернтиган его давний друг и они поддерживают близкие отношения с тех пор, как поступили в Ребсамен почти тридцать лет назад. – Именно он столь дорого тебе обходится, когда я посылаю толстые пакеты с почтой. – (Юсиф был достаточно прижимист, как и все его пустынные собратья, и постоянно возражал против расходов Мегелина на общение с далекими коллегами.) – Я посылал ему фрагменты моей монографии в процессе ее написания, вместе с природными наблюдениями, заметками, мыслями, рассуждениями и прочим. Чтобы ничего не пропало, если случится трагедия. Знания чересчур ценны.

      – Кажется, я уже слышал подобный аргумент.

      – Да. В общем, Пернтиган, старый сплетник, в ответ снабжает меня последними новостями из Хеллин-Даймиеля.

      – Я крайне рад, что ты можешь поддерживать старые связи, – кисло заметил Юсиф. – Хотя меня это разоряет. И какую же дурацкую сплетню принесли мне ваши