Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме. Глен Кук

сказанного Радетику приходилось формулировать на языке Хеллин-Даймиеля – в пустынном языке недоставало финансового словаря. И хотя Юсиф немного говорил на даймиельском, торговый жаргон был ему недоступен.

      – Пернтиган общался со знакомыми в банковских кругах, – продолжал Мегелин. – Он составил список имен, связанных с подозрительными вкладами, а также еще один перечень вопросов. И если сопоставить все это воедино, появляется немало поводов для беспокойства.

      – Как я понимаю, кто-то посылает за пределы королевства громадные богатства?

      Радетик кивнул – пусть и с опозданием на пять минут:

      – Именно. Главный вопрос в том, кто и зачем это делает.

      Немного подумав, Юсиф уже собрался ответить, но его потянул за одежду Гарун:

      – Отец? Можно мне?

      – Конечно, – улыбнулся валиг. – Посмотрим, стоит ли этот старый пройдоха своего жалованья. Покажи нам, чему он тебя научил.

      Радетик тоже улыбнулся. Похоже, мальчик начал преодолевать врожденную сдержанность.

      – Есть только двое, у кого может быть столько денег. Король и Эль-Мюрид.

      – На чем основаны твои выводы? – спросил Радетик.

      – Король – потому что он принимает деньги вместо услуг. И еще он берет ренту и торговые пошлины. А Эль-Мюрид – потому что он уже несколько лет грабит народ.

      Юсиф взглянул на Радетика:

      – Ну? Вижу по твоему взгляду, что он не прав. Объясни.

      – Не совсем. Он просто не сумел сделать всех выводов. Тортин указывает, что семейство Квесани внесло крупный вклад и приобрело собственность на Ауссурском побережье. Это полоска берега к северу от Дунно-Скуттари, своего рода кладбище слонов для низложенных принцев. Создается впечатление, будто кто-то в Аль-Ремише пытается гарантировать Квесани безопасность.

      – Только не Абуд. Он не настолько прозорлив.

      – Может, Фарид? Не важно. Это лишь небольшая часть денежного потока, и не она беспокоит Тортина. У причины его тревоги два других источника. Гарун упоминал о добыче от грабежей, но не сумел сообразить, что грабежом занимается вовсе не Эль-Мюрид. Вкладчики – Карим, эль-Кадер, эль-Надим и остальная их банда.

      – Бандиты-генералы Насефа. Это хорошая новость, Мегелин. Мы сможем доставить Бичу Господнему немало хлопот, распространив эти сведения. Собственно, сами Непобедимые могут с ним разделаться, если узнают, что он что-то утаивает от Эль-Мюрида.

      Радетика подобный вариант нисколько не обрадовал.

      – Наша сторона тоже может пострадать.

      – Ты про деньги Абуда? Они принадлежат ему, и он может делать с ними все, что захочет. К тому же он не грабит королевство.

      – Я не про Абуда, а про духовенство. Они посылают за пределы королевства столько же золотых слитков, сколько банда Насефа. А значит, они оскверняют святые места, переплавляя золото и серебро. Как поступят правоверные, если узнают, что их грабят собственные священники? Эль-Мюрид еще может как-то оправдать Насефа – солдаты