Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме. Глен Кук

этом и есть его слабое место.

      – Что?

      – Здесь никому не хватит ума понять последствия подобной угрозы. Убийца уже здесь или нет? Если нет, то как он сюда проникнет? И так далее.

      – Вы, люди Запада, предпочитаете кружные пути. Мы намного прямее.

      – Я заметил. Но Насеф и Эль-Мюрид действуют на ином уровне. Их поведение выдает тщательный расчет. Они захватили Себиль-эль-Селиб, зная о вашей силе и вероятном ответе.

      – В смысле?

      – В смысле – они уверены, что смогут его удержать. Зачем захватывать то, что не сможешь сохранить? По крайней мере, на данном этапе.

      – Ты слишком их переоцениваешь.

      – Это ты их недооцениваешь. Несмотря на все то, что говорил мне в Аль-Ремише, ты на самом деле вовсе не уверен, что эти люди – не более чем бандиты во главе с сумасшедшим. Помнишь свои слова? О том, что Эль-Мюрид продает фальшивое лекарство всем, кто хочет его купить? Я подумал над этим, и мне кажется, это еще в большей степени правда, чем сознаешь ты сам.

      – И что ты мне предлагаешь?

      – Возможностей достаточно. – Радетик предложил несколько вариантов, но Юсиф отверг их все как непрактичные или неосуществимые. – Тогда действуй прямо. Убей Эль-Мюрида. Люди поднимут вой, но достаточно скоро обо всем забудут. А Насеф не выживет без него. Не сейчас.

      – У меня есть такие планы – на случай, если у Фуада ничего не выйдет. Так что ничего нового ты мне не сказал.

      – Я знаю, что не придаю значения финансовым и политическим проблемам. Ты спрашивал о возможных вариантах, и я их тебе изложил. Проклятье, есть даже небольшая вероятность, что, если мы не станем обращать на них внимания, они попросту вымрут от безразличия к их персонам.

      – Мегелин, мое выздоровление не столь неожиданно, как может показаться. Я лежал два дня, страдая скорее душой, нежели телом. Я все продумал. И единственный возможный вариант – сражаться и надеяться, что нам повезет. Если не повезет – тогда попытаемся сдерживать их любой ценой.

      – Печально такое слышать. Мы убеждаем себя заранее признать поражение.

      – Тогда не будем больше об этом. Мегелин?

      – Да?

      – Ты можешь сделать кое-что, чтобы моя жизнь стала светлее.

      – Да, валиг?

      – Оставайся, когда истечет твой контракт. Прежде чем все закончится, мне может крайне потребоваться взгляд со стороны.

      Радетика удивили его слова – впервые за все время Юсиф отнесся к нему с уважением.

      – Я подумаю, валиг. А сейчас я лучше пойду. Я оставил Али за главного в классе.

      – Да уж, лучше иди, – усмехнулся Юсиф.

      – Я занимаюсь политической историей, Гарун, – объяснил Мегелин. – Именно потому и намерен остаться. Разве я могу уйти, лишившись возможности наблюдать за величайшей бурей столетия? – Мальчик, похоже, был слегка разочарован. Радетик понимал его чувства, но ему не хотелось выкладывать всю правду о своих мотивах. Собственно, он и сам не до конца их осознавал. – Понимаешь, я единственный, кто оказался в самом центре событий. Те, кто пишет историю, всегда предвзяты, и обычно это победители. У меня есть уникальная возможность