Невеста. Карина Демина

себе прежнее обличье, то хотя бы от пыли и пауков избавились.

      Стекла вдруг обрели былую прозрачность. Скрипящие дверные петли излечились от скрипа. Засияли хрусталь и паркет, а на семейных портретах вновь можно было различить лица.

      И главное, готовить стали почти как прежде.

      Вначале Виттар собирался принять гостя в библиотеке, но в последнюю минуту передумал: повел в кабинет, широкие окна которого выходили на тисовую аллею.

      – Старые дома обладают неизъяснимой прелестью, – сказал Кагон, проводя ладонью по отполированным перилам. – Их стены столько всего помнят… в них истинное сердце рода.

      Он осматривался, не скрывая любопытства, и Виттар с тоской подумал, что, вероятно, за этим гостем последуют и другие. А он никогда не понимал прелести этих ни к чему не обязывающих, но притом почти обязательных визитов вежливости. Трата времени, да и только.

      Пустота на подносе для визитных карточек его более чем устраивала.

      – Надеюсь, наш разговор не затянется надолго? – В кабинете неуловимо пахло Торой. Она открыла окна? Кто же еще… И на полке каминной порядок навела. Ожили массивные часы из оникса и серебра и механический соловей, обретавший под стеклянным колпаком.

      След Торы вплетался в рисунок комнаты. Жаль, что сама она предпочитала избегать Виттара.

      Пока он позволял ей это.

      – Я знаю, как сильно вы заняты. Да и вопрос, в сущности, пустяковый.

      Кагон позволил себе откинуться на спинку кресла. Руки положил на подлокотники свободно и ногу на ногу закинул. Еще немного, и его поведение можно будет назвать развязным.

      – Дело в моей… племяннице.

      Начало Виттару не понравилось.

      – Я бы хотел избавить вас от необходимости опекать ее.

      Продолжение не понравилось еще больше.

      – Сожалею, что по моей вине вы попали в крайне неловкое положение. И полагаю, исключительно врожденное благородство… – Кагон умел говорить, и это умение приносило ему пользы ничуть не меньше, чем сила высших.

      Его речь была плавной, неторопливой, убаюкивающей.

      Словесное кружево оплетало Виттара, и, пожалуй, не останься черный опал в перстне черным, Виттар заподозрил бы гостя в применении родовой силы.

      Но перстень молчал. А Кагон продолжал вывязывать речь, слово к слову, петля к петле.

      – Мне известно ваше… неоднозначное отношение ко всему, что связано с альвами…

      И зачем ему понадобилась Тора?

      Или не ему?

      – …поэтому наилучшим вариантом разрешения данной проблемы будет возвращение Торхилд домой, – завершил речь Кагон.

      Ему чуть за сорок. Высок. Неплохо сложен. Кость легкая, что в общем-то характерно для Ртути, равно как мягкие черты лица и золотистый оттенок кожи. Виттар, не скрывая интереса, разглядывал собеседника. Волосы светлее, чем у Торы, скорее всего, примесь другого рода. Олово? Или Свинец? Радужка с зеленоватым отливом, значит, и Сурьма в крови отметилась.

      А вот шесть родинок на щеке – от высших. Кто и когда подгулять успел? Но главное, что давно, поколения