Проект «О». Филипп Горбунов

я тебе ещё пригожусь…

      – Да чем же ты мне пригодишься?

      – Хочешь, любые твои три желания выполню?

      «Вот так попёрло, – думает Кукушкин. – Царь завхозом назначает, птица желания исполняет! Чудеса!»

      – Ладно, – согласился Кукушкин, – будь по-твоему.

      – Тогда подумай хорошенько, – советует Чудо-птица.

      – А чё тут думать? Значит так, во-первых, хочу национальную идею, короткую и понятную, мудрую, но без зауми…

      – Чего хочешь? – удивился двуглавый.

      – Идею национальную, чего непонятного.

      – А на кой она тебе, идея-то?

      – Как энто на кой? – оскорбился Кукушкин. – Чтоб жить со смыслом!

      – А сейчас как живёшь?

      – Через пень-колоду, как! Хорош ерепениться! Выполняй!

      – Ты хорошо подумал?

      – Лучше некуда. Давай уже!

      Орёл взмахнул крыльями, и Кукушкина что-то стукнуло по темечку. Потёр стрелец башку, глянул на небо, потом себе под ноги и увидел на песке табличку с ёмкой надписью: «Не срать!»

      – Это что? – скривил губы стрелец.

      – Национальная идея, – рапортует Чудо-птица. – Получите и распишитесь.

      – Да, но… какая-то она… не знаю… слишком уж ёмкая…

      – А по-моему, в самый раз! – говорит двуглавый. – Не гадь людям, и всё в порядке будет…

      – Это да, но…

      – Так, у тебя ещё два желания.

      – Ладно, марамой, едем дальше. Во-вторых, хочу ремонт в своей живопырке. Чтоб, значится, потолок на голову не лез, а то Любка уже всю плешь проела.

      – Оно и видно, – усмехнулся двуглавый, глядя на лысину стрельца.

      – Ты не очень-то! – пригрозил Кукушкин, сильнее сжимая в руках свою добычу. – Забыл, с кем общаешься?

      – Ах да, господин Без-пяти-минут-завхоз…

      – Щас я сам когой-то в суп пущу! – пригрозил Кукушкин.

      – Всё-всё, – испугался орёл, – молчу! Ремонт окончен. Приедешь – оценишь.

      – То-то жа!

      – Загадывай, старче, третье и покончим с этим, – молит птица.

      Кукушкин выдерживает паузу и, вперив мечтательный взор свой в морские дали, произносит:

      – Хочу, – говорит, – чтоб государь наш Ясно Солнышко всегда был бодр, весел, здоров и юн и чтобы правил на радость грядущим поколениям до скончания веков! Сделаешь?

      – Пожалте! – вздохнул двуглавый и кивнул обеими головами куда-то в сторону. Обернулся Кукушкин да так и обмер: стоит пред ним сияющий, аки зарница, громадный дворец белого мрамора, по великолепию своему превосходящий древнюю Парфенону заморскую, хотя и уступающий по размерам хижине государя в Геленджике. А у входа в тот дворец всё фонтаны шпенделяют да павлинчики гуляют.

      – Эвона! – выдохнул Кукушкин.

      – Ты на балкон гляди, – тихонько подсказывает двуглавый. – Сейчас самое интересное начнётся.

      Поднимает стрелец взор и видит: выходит на балкон государь, моложавей обычного лет этак на двадцать. Подтянут и юн, и очи огнём пылают. Кожа свежая, как у барышни