Десятый день рождения. Александр Романович Румянцев

достаточно долго, было не самым легким делом.

      –А ради чего ты воровала еду из завтрака Хлои? – Джессамина остановила дочь одним лишь вопросом, после чего заставила ее исправить то, что они сделали еще пару минут назад. – Если ты почти ничего не съела, переложи все своей сестре. Она явно удивится, когда увидит абсолютно голую яичницу без твоей любви и заботы, выражающейся обычно в хорошо прожаренном беконе, и чего еще хуже – расстроится.

      Джессамина вышла вместе с дочерью из-за стола и спустя пару секунд оказалась на кухне.

      –Ладно, оставь, я сама все сделаю, – Джессамина перевалила оставшуюся еду младшей из дочерей, которая все еще не спускалась, хотя вполне себе уже бодрствовала, и принялась мыть посуду. – Одевайся.

      Джесс легкой походкой двинулась проходить и кухню, и гостиную и прихожую, понимая, что прождет мать еще пару минут на улице.

      Что-то Джессамине казалось неправильным.

      Недосказанным…

      И поняла…

      –И спасибо! – крикнула она вместе с шумом льющейся из под крана воды, стараясь сделать так, чтобы Джессика, которая уже открывала дверь на улицу, услышала ее.

      –За что? – вернулось ей обратно вместе с летней свежестью открытой входной двери. Теплый воздух моментально заполнил все старинное поместье и дышать здесь стало легче. Запах же леса наполнил уже сердце Джессамины, улыбающейся, несмотря на боль.

      –За то, что не пошла без меня!

      Пару секунд молчания.

      Но Джесс так и не ответила. Дверь осталась открытой, так как тяжелого стука старинных едва ли не ворот, которые стояли в проходе, она не слышала.

      Когда Джессамина поняла, что старшая дочь уже на улице, она бросила посуду, домывать которую потом пришлось бы кое-кому другому.

      Тому, кто получил бы на этот завтрак меньше всех…

      Джессамина развернулась от раковины к столешнице, что стояла напротив. Там и была полностью нетронутая тарелка Джессики, от которой ее мать отказалась, когда они еще сидели за столом. Тогда она отказалась.

      Сейчас же Джессики просто не было рядом…

      Она накинулась, начиная красть все больше и больше завтрака, оставшегося Хлое.

      Той самой, что уже спустилась по лестнице и тихо смотрела на мать…

      –Я думала… Извини, – она резко развернулась и попыталась исчезнуть также быстро, как и появилась.

      Не получилось.

      –Стой! Это тебе. Джессика приготовила. Как всегда, – Джессамина вышла из кухни, старательно не бросая ни капли взгляда на свою вторую дочь.

      Ту, с которой она общалась куда реже, чем с первой.

      –Мм… – она осмотрела весь первый этаж поместья, вглядываясь и пытаясь найти хоть что-то. – В раковине посуда. Наша с Джесс. Помой, когда будешь мы и свое.

      Она бросила холодный приказ и, развернувшись, двинулась через все поместье в сторону выхода из него.

      –А… – Хлоя замялась. – А когда вы…

      Но потом одумалась.

      Ее интересовал только один человек.

      –А когда Джессика вернется?

      Но Джессамина продолжала