Десятый день рождения. Александр Романович Румянцев

просто не мог. Однако смысла этих “если” понять было нетрудно.

      Джессамине следовало торопиться, если она хотела прогуляться с дочерью по Парку, о котором все знала Джесс, но ничего не знала Хлоя.

      А значит, и гуляла по Нему она только со старшей из своих детей.

      Впервые за месяц и семь дней сон приснился чересчур живым.

      А значит, прогуляться по Парку с Джесс нужно было обязательно…

      Спустя пару минут, с явной тяжестью в теле, показывающей свой порог, допустимый для своей хозяйки, Джессамина оделась в первое попавшееся, что увидела в своей комнате.

      –Еще же неделю назад почувствовала, что пора, – Джессамина шагала по комнате, чувствуя боль сразу во всем, что только было связано с ее телом. Пройдя мимо зеркала, которое было разрисовано “смешными шутками” Хлои, она остановилась и посмотрела на себя. Шутки младшей из дочерей предполагали нарисованные очки под стать росту Джессамины, усы и большой нос с выпяченными ушами. На зеркало явно влезли не все идеи маленькой девочки, но Джессамину интересовало далеко не это.

      Она смотрела на себя. На ту, которая прождала слишком долго.

      –Месяц прошел, пришла боль и смерть, а ты все продолжала делать вид благородной и ни в чем не нуждающейся дамы. – Джессамина смотрела на зеркало, не замечая следов оставленных девочкой. Она общалась только с собой. – Дура…

      Но время шло и Джессика, которая следила за ним очень четко, забыла бросить перед выходом, сколько именно она была готова ждать свою мать.

      А значит, надо было торопиться.

      И, самое главное, забыть о еде. Джессика смутилась не просто так, услышав вопрос матери.

      –Не стоило ожидать чего-то другого…

      Джессамина, прерывая собственные же мысли, не в силах связать два лишних слова, вырвала дверь на себя, молясь всем богам, что только знала, надеясь, что ее слабость не станет причиной ее уж чересчур быстрой смерти.

      К счастью, тяжелая дверь не заставила ее отлететь в стену и Джессамина осталась на ногах.

      –Не знаю, что за боги меня спасают, – она шла по коридору, не в состоянии понять, каким образом она сумела продержаться без боли целый один лист календаря. К тому же, там было еще несколько дней, оставшихся с прошлого месяца. – Но точно не Ты.

      Она резко остановилась, желая продышаться, но на самом деле она хотела другое. Она задрала голову кверху.

      Сон напомнил ей о Нем.

      Напомнил о том, что Он все еще не простил ее…

      –Нет. Тебя в моей жизни больше нет, дорогой. Извини, прости, а лучше забудь обо всем.

      Не делая лишнего шага, она услышала, как начала открываться та дверь, которая по утрам всегда открывалась последней.

      –А лучше все же прости, – вспоминая Его последние слова во сне, в который Джессамина верила куда больше, нежели стоило, как могло бы показаться человеку со стороны. Человеку, которого тоже мучали бы страшные сны.

      Вот только проблемы Джессамины были не совсем обычными…

      Хлоя вышла из комнаты, потирая глаза. Будильник, зазвонивший ровно за секунду перед выходом