Ведьмин Сын. Дурак

Гвалт в моей голове резко закончился, когда на экране моего смартфона высветилось оповещение о новом сообщении. Пока я в одиночестве, сознание дробится, но, когда я вхожу в контакт с внешним миром, разрозненные знамена автоматически собираются в единый строй.

      У неё была милая аватарка и очень даже завлекающие фотки: чарующие черты, татуировки (особенно мне приглянулась лилия с черепом, на левой стороне шеи), лёгкий стан. Пробежал глазами информацию на странице: Аврелия (Aq.regia). «Что за странная транслитерация? Хотя её, небось, родители-то Анютой зовут», – подумалось мне. Двадцать пять, отношение к алкоголю положительное, любит трэш-хорроры, книги в мягкой обложке и мороженое.

      Беседа шла лёгко, в течение нескольких минут я выяснил и что мы любим одну музыку, и что она читала мои рассказы, и что мы даже когда-то пересекались – из той встречи она вынесла, что я разбираюсь в кино, ей скучно на карантине и нужен мой совет в вопросах кинематографа.

      Намёк был понят, с фотографий её профиля на меня смотрели тёмно-голубые глаза любительницы красного итальянского, схватив бутылку вальполичеллы, не выпитой лишь по причине того, что я пристрастен к бледным женщинам и белому вину. Я вызвал такси и вышел из дому – вечер обещал быть интересным.

      Такси подъехало быстро, дверь открылась, и меня буквально обдало рифами томного финского звучания:

      Whoa! Death is not an exit

      death is the flick of the switch

      Whoa! Death is not an exit

      death is a flick of off the switch

      – Добрый вечер! – поздоровавшийся со мной водитель оказался мужчиной на вид чуть старше меня, с волосами, забранными в тугую косу.

      – Добрый! А можно трек с начала? – попросил я, устроившись поудобнее на заднем сиденье машины.

      В зеркале заднего вида я увидел одобрительный взгляд, и с кивком он ткнул в свой телефон, Woods of Ypres завели свою шарманку сызнова.

      Прервав режим самоизоляции ради того, чтобы припасть к благам красивой женщины, я разглядывая мелькающие за окном небрежные и огни, подпевая финнам, незаметно для себя снова провалился в воспоминания.

      Life… life… So life is precious, after all

      Respect the body, for it is all you really are

      Life… life… So life is precious after all

      Protect the body, for it is all that keeps you on

      ***

      Тот год я помню, начиная с весны. До этого было то, что можно было бы назвать рабочим запоем, не в плане того, что я работал как не в себя, а в том, что моё потребление алкоголя в астрономических количествах не мешало мне функционировать, зарабатывать деньги и вести домашнее хозяйство. Выпал я ближе к марту, где-то в процессе я выяснил, что мои сочинения были поданы и в русские издательства… с чего бы меня постигла такая блажь – вероятно, слишком много пил.

      Неся в себе лишь смутные воспоминания о зиме, которые были располовинены между участившимся общением с Инь и началом длительного процесса по полному перебитюю моей татуировки на левой руке, чтобы, если не скрыть безрассудность юности и её отвратное воплощение, то хотя бы сделать её визуально приемлемой.