Девятая рота (сборник). Юрий Коротков

Убей!

      Стас отчаянно, уже почти теряя сознание от жары и усталости, заорал и с безумными страшными глазами бросился на манекен.

      – Так! – удовлетворенно крикнул сержант. – Ребра ломай! Зубы ему в глотку вбей! Убивай!!..

      … – Захватил! Подсек! Бросил! Добил!

      Разбившись попарно, пацаны бросали друг друга на жесткую землю.

      – Добей, я сказал! – Дыгало рванул к себе за плечо Рябу, заорал в лицо. – Бросил – добей, ты понял меня, урод? В спину только мертвые не стреляют! – Он швырнул Рябу на противника. Отступил, чтобы видеть всех сразу. – В полную силу работаем! Что вы жметесь, как целки? Лишний раз по морде полезно получить – крепче будет! Давай, вмажь ему! Ну, давай! – натравливал он пацанов друг на друга. – Стоп! – заорал он. Упер палец в Воробья. – Воин, ко мне!

      Воробей подошел, стал напротив.

      – Слушай, сынок, – сказал сержант. – Ты дрался когда-нибудь в жизни? Во дворе? В детском саду хотя бы, за лопатку в песочнице?

      Воробей молчал.

      – Ко мне! – кивнул Дыгало Стасу. – Смирно!.. Бей его по лицу! – велел он Воробью.

      Тот посмотрел на Стаса, стоящего навытяжку с опущенными руками.

      – Ты понял приказ, воин?!

      Воробей неловко замахнулся, пересиливая себя, и ударил вскользь.

      – Девочку свою по трусам гладить будешь! – заорал Дыгало. – Я сказал – выруби его!

      Воробей ударил чуть сильнее, сдержав в последнее мгновение руку.

      Дыгало досадливо дернул головой.

      – Бой! – коротко велел он.

      Оба стали в стойку, закружились друг около друга. Стас несколько раз достал Воробья по лицу.

      – Давай, Воробей! Ну, давай! – пытался подбодрить он, но тот только защищался, стараясь захватить его за руку.

      – Кончай бальные танцы! – крикнул Дыгало. – В полный контакт, я сказал!

      Стас, постепенно входя в азарт, ударил Воробья с правой, разбив ему нос. Тот упал на колени, растирая хлынувшую ручьем кровь.

      – Встать! – Дыгало пнул его по ребрам. – Встать, я сказал! Бой!

      Они снова закружились среди обступивших их пацанов. Воробей уже только прижимал руки к разбитому лицу, пытаясь закрыться от ударов.

      – Давай, Воробей! – не выдержал Лютый.

      – Давай, пернатый! Давай!

      Стас сильно и точно пробил ему между рук в челюсть, и Воробей повалился на землю. Сержант подошел, наступив тяжелым ботинком у самого лица, глянул на него сверху. Воробей в залитой кровью хэбэшке пытался отжаться от земли дрожащими руками.

      Дыгало брезгливо перешагнул через него. За спиной сержанта Стас и другие пацаны бросились поднимать Воробья.

      Вечером они, обессиленные, отупевшие от усталости, молча сидели на траве за учебным городком. Воробей время от времени шмыгал разбитым носом, трогал языком распухшие губы. Солнце подсвечивало верхушки гор, в тишине пронзительно звенели цикады.

      – Скорей бы в Афган, что ли… – тоскливо сказал Ряба.

      – Воробей, – вяло окликнул Чугун. –